Человек книги. Записки главного редактора - [240]
Вот характерный пример из технической статьи:
«Для получения требуемого качества записи печатных форм необходимо обеспечить точную фокусировку лазерного луча в точке его падения на поверхность формной пластины».
Убираю лишние слова «получения» и «обеспечить»:
«Для требуемого качества записи печатных форм необходима точная фокусировка лазерного луча в точке его падения на поверхность формной пластины».
Разве текст от этого не стал короче и проще?
В рецензии на учебник «Редактирование: Общий курс» (опубликован в сб. «Книга. Исслед. и материалы» [2000, сб. 79]) я привел ряд примеров злоупотребления глаголом «обеспечивает», что недопустимо для тех, кто обучает редакторов <…>
Не буду продолжать, хотя у меня выписаны еще несколько таких же или еще худших пассажей с глаголом «обеспечивается».
Надеюсь, что мои примеры и доводы поколеблют Ваше пристрастие к этому глаголу, и Вы будете более осмотрительно прибегать к нему.
31.01.04. МР. По поводу «обеспечения» Ваши резоны я понимаю и принимаю. Примеры бессмысленного употребления слова обеспечение достаточно убедительны. Но, если идти таким путем, придется выкинуть из русского языка половину его лексики. Слово-то прекрасное: о-бес-печить: я так понимаю, что оградить от печали. И спрашиваю, каким словом воспользоваться, если мне надо не просто «добиваться», а «добиваться заранее, постоянно и с полной ответственностью», и уж тем более не «создавать условия», как Вы пишете в другом месте, а «создавать и поддерживать не только условия, но и все остальное (например, источники ресурсов), что необходимо для…»?
Кстати, альтернативный «выбрасыванию» слов из языка метод предлагал в свое время Шкловский: остранить затасканное и замызганное слово. Можно, например, написать его с дефисами, намекая на этимологию (как выше).
20.01.04. АМ.…Вы написали сложнейшую статью[50], сложнейшую и по материалу, и по восприятию для читателя. Не могу сказать, что Вам статья не удалась. Но она плохо вписывается в сборник. Не по теме, а по сложности материала, рассчитанного на другого читателя, чем основной читатель сборника. Впрочем, Вам теперь, может быть, удастся переложить все написанное в расчете на понимание и на интерес именно читателя-библиофила. Все же большинство читателей этой категории не интеллектуалы, привыкшие к чтению философской и подобной литературы. Вы в своей статье беседуете как раз с интеллектуалами о близких материях. Сдается мне, что при переложении надо подумать и о композиции статьи. План ее читателю нужно все время видеть, а этого, пожалуй, не происходит. Привязка к библиофильским проблемам пока слабая, а это ведь вещь для сборника обязательная. Не так ли?
Задним умом я все же чувствую некоторую неловкость, так как, спеша познакомиться с Вашей статьей, читал ее только один раз и на экране монитора, а это не лучшие условия для точной оценки. Тут возможны ошибки. Во всяком случае, первые впечатления мои таковы. И Вы уж сами решайте, как к ним отнестись.
За отсутствием места здесь невозможно даже фрагментарно воспроизвести всю нашу переписку, посвященную работе редактора. Вот несколько характерных отрывков. Работа над текстом моей статьи о «Созидательной работе редактора» непосредственно перетекла в обсуждение текста самого А.Э., готовившегося для третьего издания его «Методики редактирования текста» (М., 2005).
13.02.04. МР. Признаться, Ваше последнее письмо меня расстроило. Я не рассматривал нашу переписку как «производственные отношения» автора и редактора, но, может быть, бессознательно, придав делу такой поворот, Вы заставляете меня снова рефлектировать. <…> Говоря о производственных отношениях, я имею в виду, что они (по понятию) суть отношения кооперативные; отношения, если вспомнить Фромма, по принципу обладания, а не бытия[51]. В случае автора и редактора они соответственно строятся как обмен монологами.
Но наша переписка мне кажется многослойной и диалогической. Многослойной в том смысле, что под слоем отношений автор – редактор, который, конечно, же присутствует, лежит для меня совсем другой слой, – отношений скорее соавторов (так или иначе, равноправных корреспондентов). «Соавторство» здесь, конечно, необычное, но ситуация диалога вполне типичная: у каждого из нас свои цели – Вы готовите переиздание «Методики…», я пишу статьи для «КСО», – но при этом у нас есть общий интерес: выстроить свои представления о профессии редактора. Именно наличие общих интересов (общей рамки) при различии целей – это в моем понимании идеальные условия диалога. Но я вижу в нашей переписке еще и третий слой – человеческих, дружеских, если позволите, отношений, который мне важен сам по себе, безотносительно к содержанию обсуждения.
<…> Рассматривать такие отношения как производственные, на мой взгляд, трудно. Производственные отношения в принципе не могут быть диалогичными. Если не бояться высоких слов, я бы сказал, что у нас это творческий союз, в рамках (и посредством) которого не просто воспроизводится – по известным схемам и нормам – кооперация автора с редактором, а развивается «коллективная мыследеятельность» (есть в методологии такой термин). Ее продуктами и будут наши публикации. И если мы при этом в чем-то разойдемся – тоже неплохо: читателям придется самим разбираться.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.