Человек книги. Записки главного редактора - [14]
Для нас это была большая утрата. Наши семьи были очень дружны, вместе встречали праздники, вместе ездили отдыхать в Крым (в Феодосию). Соня героически пыталась бороться за мужа, обивала пороги разных учреждений, ездила в Днепропетровск, Москву, но все было тщетно.
С того времени, как Сашу арестовали, мои родители в знак солидарности с Соней перестали ходить в кино и театр, объявили молчаливый траур. Всего этого я не мог не замечать, но, пожалуй, задевало это меня лишь краем. Детские интересы брали свое. Впрочем, Сашу я очень любил и никогда не мог забыть, а первые годы даже тосковал по нему.
У Сони жила в Бессарабии (тогда это была заграница – Румыния) родная сестра Муня. Как-то она добилась разрешения приехать в Запорожье, чтобы повидаться с матерью и сестрами. За ней командировали Сашу. Когда они приехали, на вокзал встречать их отправились все родственники. Был там и я. Все окружили Муню, буквально набросились на нее, совсем забыв о Саше. Никто к нему не подошел даже поздороваться. Кажется, только я это сделал, явно растрогав его таким вниманием к себе. И арестовали его вскоре после приезда Муни. Возможно, общение с иностранной родственницей тоже было поставлено ему в вину.
Мама и папа, как могли, утешали и поддерживали Соню. Она часто бывала у нас, рассказывала о своих безуспешных хлопотах, и седела на глазах.
Отзвуки политической борьбы коснулись моего уха уже в первых классах школы. Именно тогда узнал я о каких-то зловещих троцкистах, которых арестовывают за их злодейства. Троцкист – это звучало как ужасный человек. С ними нельзя было знаться. Это грозило арестом. Уже эти туманные сведения, как помнится, заложили основы для чувства страха и осторожности, которые были мне свойственны всю жизнь.
Каким я был учеником
Справедливо будет сказать, что учеником по способностям и успеваемости я был средним, не плохим и не хорошим.
Отчетливо помню, что мне плохо давались описательные дисциплины – география, история, ботаника и т. д. Теперь, кажется, я понимаю – почему. Я не обладал хваткой памятью, такой, которая позволяла бы с одного чтения запомнить содержание параграфа учебника и пересказать его, а именно этого мне хотелось. Прочесть же несколько раз и потом в качестве репетиции пересказать прочитанное самому себе не хватало времени и терпения. А пересказывать своими словами я не умел, не знал, как этому научиться. Моя робость и стеснительность запирали, связывали мой рот при ответах в классе, и мне надо было знать текст параграфа учебника наизусть, чтобы уверенно, без запинки отвечать учителю. Никак не мог я понять, что важно усвоить суть, а не форму, и безуспешно старался запомнить текст учебника в той форме, в какой он был напечатан. Отсюда и страдания, и неуверенность. Да, видимо, и текст учебника не вызывал интереса, был скучным. А вот все дополнительное к теме урока я читал с удовольствием, во мне просыпался дух открытия новых знаний. К тому же это не требовалось запоминать, и, как ни странно, дополнительные сведения, добытые собственными стараниями, укладывались в мозгу сами, и изложить их я мог без всяких усилий.
Все же и память у меня была неважная. Свидетельством может служить такой факт. Я с трудом учил и запоминал стихотворения. Мне нужно было до десяти раз повторить наизусть текст стихотворения, чтобы запомнить его и прочитать вслух в классе. В пятом или шестом классе на экзамене по русской литературе я вытянул билет с заданием: Назовите свое любимое стихотворение и прочитайте его наизусть. Первый вопрос не помню, а этот запечатлелся на всю жизнь. Меня можно было смело зачислить в счастливчики, но… стихи я читать не привык, и любимого стихотворения у меня не было. Стихотворения же, которые мы учили в течение года, выветрились из моей головы. А тут такая удача. С большим трудом я вымучил «Тучки небесные, вечные странники…» из классной программы, да и то мне повезло, что учительница, директор нашей школы Любовь Марковна, человек очень занятой, прервала мое художественное чтение на середине: конца я толком не знал.
Не могу не заметить, что и в последующем, когда я читал лекции на курсах повышения квалификации редакторов или выступал с докладами на конференциях, мне не удавалось формулировать мысли так свободно, без бумажки, как хотелось. Меня преследовала боязнь, что я что-то заранее продуманное либо забуду сказать, либо сформулирую не так точно и убедительно, как сделал это предварительно в письменной форме. Поэтому я всегда запасался подробным конспектом лекции или доклада и лишь изредка заменял их планом из кратких пунктов, которые надо будет развернуть в связную доказательную и убедительную беседу со слушателями. Причем буду ли я невидимой нитью прочно привязан к написанному тексту или смогу свободно излагать то, что хочу донести до слушателей, во многом зависело от контакта с аудиторией. Если я видел и чувствовал, что заинтересовал, увлек слушателей, то отрывался от конспекта и начинал импровизировать, хотя нередко потом и жалел об этом, поскольку выяснялось, что не все из задуманного сумел сказать, пропустил нечто важное.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.