Человек из Вавилона - [61]

Так ничего и не придумав, он бросил взгляд на то место, где обычно сидел Иошуа, и лицо его прояснилось — теперь он знал, что делать. Иошуа был покровителем вдов и сирот. Именно он собирал деньги для них у паствы. Вдохновившись неожиданно пришедшей мыслью, раби Абрам уверенно продолжил молитву, паства вторила ему. Хахам понимал, что Иорам ждет не дождется окончания минхи[28].

Он проявлял беспокойство во время молитвы, а когда раби закончил ее, быстро закрыл Тору и направился к возвышению. Но хахам Абрам, не дожидаясь, пока тот подойдет к нему, произнес:

— Добрый вечер, уважаемые, пусть этот день с миром окончится для вас, и Господь дарует вам новое утро. Сегодня мы проводили еще одного благородного сына Израилева — Иошуа бен Давида, дай Бог ему доброго пути. Но мы должны продолжать заботиться о вдовах и сиротах, помогать им…

— Хахам Абрам! — крикнул идущий к возвышению Базаза.

— Минуточку, дорогой Иорам, сегодня мы должны собрать цедаку, это главное, — с улыбкой отвечал хахам Абрам, — изволь вернуться на свое место!

— Есть дело поважнее цедаки, — Базаза уже собирался взойти на возвышение. «Плохо дело!» — пронеслось в голове у хахама, и для большей убедительности он произнес нараспев, как если бы читал молитву:

— Никогда, никогда, люди, не ставьте ничего выше заботы о вдовах и сиротах. Измученные, исстрадавшиеся души вдов и сирот взывают к небесам, говорят с небесами. Ежели мы забудем о них, мы никогда ничего не добьемся. Ежели вдовы и сироты голодны, ни один из вас, люди, не может есть в свое удовольствие. Сперва позаботьтесь о вдовах и сиротах, потом радейте о своих семьях!

Но это не остановило Базазу. Он взошел на возвышение и обратился к духовному отцу евреев:

— Нынче дело обстоит так, хахам Абрам, ежели мы не проявим благоразумия, то к десяткам вдов и сирот, возможно, прибавятся и наши жены с детьми. У меня плохие вести, дай мне сказать! — И прежде чем хахам Абрам сообразил, что ответить, обратился к пастве: — Досточтимые и достохвальные люди! Нам грозит огромная опасность, и это привело меня сюда, на это возвышение. — В молельне воцарилась мертвая тишина — верующих потрясло это вступление. — Дело вот в чем: в любую минуту сюда или в наши дома может ворваться разъяренный люд и все тут перебить. — Иорам умолк, перевел дух и продолжал: — Плохи наши дела, люди, давайте встанем…

— Не томи уже, говори, в чем дело! — крикнул Намтала.

— Что случилось, Иорам, почему ты нас пугаешь? — это был Исакия, «Петхум».

— А ну спускайся оттуда! Когда это было, чтобы врывались в молельню?! — Иаков понял, Базаза что-то затевает.

Иорам поднял правую руку:

— Успокойтесь, люди, сейчас вы все поймете, а когда поймете, увидите, что натворили наши же соплеменники, — Базаза повысил голос, — и снова наши, наш человек пожертвовал всеми нами, и снова наш человек, иудей, способствует истреблению еврейства Грузии! Вы, верно, слышали, что царя-супруга привезли из дальней страны. Наша великая царица взяла его в мужья, но, увы! Царь-супруг, оказывается, любит мальчиков, мужчин. Царице подсунули извращенца!

Поднялся страшный шум.

— Что ты болтаешь, Базаза?!

— Он не в своем уме!

— И это выяснилось сейчас? Он уже два года как царь-супруг!

— Как ты смеешь говорить такое о царице?

— Умолкни, сейчас же умолкни!

— Люди, послушайте меня! — В голосе Иорама прозвучали нотки злости: — Вы можете верить или не верить, но сегодня утром царица Грузии Тамар велела изгнать Боголюбского из страны, — голос его сорвался на крик, и он гневно оглядел собравшихся, — царица изгнала своего супруга, и все грузины сейчас задаются вопросом, кто привез в Грузию такого зятя, кто избрал его супругом царицы? Кто обрек Грузию на подобную участь, как вы думаете, кто? — крикнул Базаза, глядя на потрясенную паству. — Вы прекрасно знаете, кто довел нас до такой беды, это Занкан Зорабабели, Занкан Зорабабели не пощадил Грузию! Занкан ничем не брезгует, лишь бы возвыситься над нами, он одурачил царицу Грузии, а с нами что сделает, люди?! Он ввел в обман нашу царицу и собирается уничтожить всех нас! Грузины говорят, что наказать надо не одного человека, а все еврейство Грузии! Идите, спешите позаботиться о своих семьях, возможно, именно в этот момент ваши дома разоряют!

На какой-то миг воцарилось молчание, а потом все зашумели, загалдели, бросились к выходу. Хахам Абрам взглянул на Занкана — правая рука с Торой лежала на колене, левая упиралась в бок. Он сидел, выпрямившись. В глазах стояла печаль.

— Люди! — крикнул Базаза. — Куда вы бежите?! — Остававшиеся в молельне повернулись к Иораму. — Вы что, хотите схватиться с отчаявшимися, опозоренными грузинами? А что потом? Ну переломаем друг другу руки и ноги! А дальше? Уйдем с этой земли? Соберем манатки — и айда куда глаза глядят?! И все это из-за одного человека, Занкана Зорабабели?!

— А что нам делать?

— Как нам быть?

— Где выход, Иорам?

— Есть выход, который принесет нам мир, а мир — это спасение, так было всегда, так и будет!

— Говори!

— Объясни, посоветуй!

— Спаси нас, Иорам, и Господь воздаст тебе! — кричали Базазе насмерть перепуганные евреи, а хахам потрясенный смотрел на свою паству и не узнавал ее — она никогда не выглядела такой глупой и беспомощной.