Человек из Санкт-Петербурга - [24]

– Ты готова? – спросила она.

– Я давно готова, – ответила Шарлотта.

Подними свой шлейф.

Шарлотта подняла шлейф так, как ее научила мать. Та одобрительно кивнула. – Нам пора.

Марья открыла дверь. Шарлотта пропустила было мать вперед, но мать сказала:

– Нет, дорогая, сегодня твой вечер.

Так они и прошествовали по коридору к лестнице, с Марьей, замыкающей процессию. Оказавшись на верхней ступени огромной лестницы, Шарлотта услышала взрыв аплодисментов.

Там внизу, вся челядь была в сборе: экономка, повариха, лакеи, горничные, конюхи, рассыльные. На нее, с гордостью и восхищением, смотрело целое море лиц. Их чувства тронули Шарлотту до слез: она поняла, что и для них это был знаменательный вечер.

В центре всей этой толпы стоял ее папочка. Он выглядел просто великолепно в своем черном бархатном фраке, бриджах до колен и шелковых чулках, со шпагой у бедра и треуголкой в руке.

Медленным шагом Шарлотта спустилась вниз.

Отец поцеловал ее со словами «моя маленькая девочка».

Повариха, знавшая ее достаточно давно, чтобы позволить себе некоторую вольность в обращении, дернула ее за рукав и прошептала:

– Вы выглядите восхитительно, миледи.

Пожав ее руку, Шарлотта сказала:

– Благодарю вас, миссис Хардинг.

Алекс отвесил ей поклон. Вид его в морской форме российского адмирала был великолепен. Как он красив, подумала про себя Шарлотта, в него непременно кто-нибудь сегодня вечером влюбится.

Два лакея распахнули входную дверь. Взяв Шарлотту под локоть, отец мягко повел ее вперед. За ними маман, поддерживаемая под руку Алексом. В голове у Шарлотты была лишь одна мысль – если бы мне удалось весь вечер ни о чем не думать и механически идти, куда меня ведут, все бы обошлось.

Карета уже ждала их. Кучер Уильям и лакей Чарльз в ливреях с гербом Уолденов стояли по обе стороны двери. Крупный, седеющий Уильям держался спокойно, но Чарльз был явно взволнован. Отец помог Шарлотте войти в карету, и она с изяществом уселась там. Пока еще я не споткнулась, подумала Шарлотта.

Остальные трое также сели в карету.

Перед тем, как закрыть дверцы экипажа, Причард принес корзину с провизией и поставил ее там на пол.

Карета тронулась.

Шарлотта взглянула в корзину.

– Пикник? – спросила она. – Но ведь мы проедем не более полмили.

– Вот погоди, увидишь очередь, – сказал отец. – Нам придется прождать около часа, чтобы проехать внутрь.

Тут Шарлотте пришло в голову, что этим вечером ей, скорее, будет скучно, чем тревожно.

Так оно и вышло, карета их остановилась у Адмиралтейства, в полумиле от Букингемского дворца. Открыв корзину, папочка вынул из нее бутылку шампанского. Еще в ней были бутерброды с курицей, персики из оранжереи и пирог.

Шарлотта отпила немного шампанского, но есть ничего не могла. Она выглянула в окно. На тротуарах толпились зеваки, разглядывающие процессию из сильных мира сего. Среди них она увидела высокого мужчину, с худым красивым лицом, опирающегося на велосипед и пристально глядящего на их карету. Что-то в его внешности вызвало в ней дрожь и она отвернулась.

После столь торжественного выхода из собственного дома, сидение и ожидание в карете как-то успокоило ее. К тому времени, когда их экипаж въехал в ворота дворца и оказался перед парадным входом, она уже чувствовала себя почти такой же, как обычно – полный скептицизма, непочтительности и нетерпения.

Тут карета остановилась, и дверцы ее раскрылись. Левой рукой собрав шлейф, а правой приподняв юбки, Шарлотта вышла из экипажа и вошла во дворец.

Огромный, с красным ковром, зал блистал от света и красок. При виде множества женщин в белых платьях и мужчин в блестящих мундирах она, несмотря на весь свой скептицизм, почувствовала прилив волнения. Сверкали бриллианты, звенели шпаги, раскачивались плюмажи. По обе стороны дверей стояли лейб-гвардейцы.

Шарлотта с маман оставили свои накидки в гардеробе, а затем, в сопровождении отца и Алекса, медленно двинулись через зал к великолепной лестнице и поднялись по ней между шпалерами дворцовых стражников с их алебардами и красными и белыми розами. Оттуда они прошли в картинную галерею, а через нее в одну из трех парадных гостиных с гигантскими люстрами и зеркальным паркетным полом. Здесь процессия остановилась, и люди разбились на группки, принявшись болтать и восхищаться нарядами друг друга. Шарлотта увидела свою кузину Белинду с дядюшкой Джорджем и тетушкой Клариссой. Семьи обменялись приветствиями.

На дяде Джордже был такой же костюм, что и на папочке, но так как он был слишком толст и краснолиц, то выглядел в нем ужасно. Шарлотта подивилась, как же могла чувствовать себя Кларисса, такая молодая и хорошенькая, будучи замужем за таким вот увальнем.

Папа оглядывал зал, будто ища кого-то.

– Ты не видел Черчилля? – спросил он дядю Джорджа.

– Бог мой, зачем он тебе понадобился?

Папа вынул часы.

– Мы должны занять наши места в Тронном зале – с вашего позволения мы поручаем вам Шарлотту. – Он, маман и Алекс удалились.

– Твое платье просто великолепно, – сказала Белинда Шарлотте.

– Оно ужасно неудобное.

– Я так и знала, что ты скажешь это.

– Ты, как всегда, прелестна.

– Благодарю. – Белинда понизила голос. – Послушай, а князь Орлов такой бравый.