Человек из Санкт-Петербурга - [101]

– Есть и другие доказательства. Ты как две капли воды похожа на мою сестру Наташу.

В горле Шарлотты словно застрял комок, она с трудом произнесла:

– Так вы думаете, что вы, действительно, мой отец.

– Я уверен в этом.

– О, Боже. Закрыв лицо руками, Шарлотта невидящим взором устремилась ввысь. Ей казалось, что она пробуждается от сновидения, и никак не может понять, где сон, а где явь. Она подумала о папе, который не был ей отцом, подумала о матери, имевшей любовника, о Феликсе, ее друге, оказавшемся вдруг ее настоящим отцом...

– Неужели они даже в этом мне лгали? – промолвила она.

В голове у нее сейчас настолько все смешалось, что, попытайся она встать на ноги, она бы не устояла. У нее было такое чувство, будто все прежние известные ей карты оказались поддельными, и на самом деле она проживала в Бразилии; будто настоящим владельцем Уолденхолла был Причард, а лошади на их конюшне умели говорить, но не хотели показывать этого. Однако, открывшаяся ей реальность оказалась страшнее.

Она сказала:

– Если бы вы сообщили мне, что на самом деле я мальчик, просто мама всегда одевала меня в женскую одежду, я примерно чувствовала бы то, что чувствую сейчас.

«Мама и... Феликс?» – подумала она и вновь залилась краской.

Феликс взял ее за руку и стал гладить. Потом заговорил:

– Мне кажется, что вся та любовь и привязанность, которую обычно мужчина отдает жене и детям, у меня ушла на политику. Я должен попытаться заполучить Орлова даже, если это совершенно невозможно. Так отец пытается спасти своего тонущего ребенка даже, если сам он не умеет плавать.

Внезапно Шарлотта поняла, какое смятение вызывала она в Феликсе – дочь, которую он увидел только теперь. Ей стал понятен его странный, полный боли взгляд, который временами он бросал на нее.

– Несчастный вы человек, – проговорила она.

Он закусил губу.

– У тебя такое доброе сердце.

Она не поняла, почему он это сказал.

– Что же нам делать?

Глубоко вздохнув, он спросил:

– Ты могла бы провести меня в дом и спрятать там?

Она подумала секунду.

– Да, – ответила она.

Он уселся на лошадь позади нее. Лошадь дернула головой и фыркнула, словно обиженная тем, что ее заставляли везти двойной груз. Шарлотта пустила ее рысью. Какое-то время они ехали по верховой тропе, а затем свернули и углубились в лес Въехав в ворота, пересекли падок и очутились на узенькой дорожке. Дома Феликс пока не видел: он понял, что Шарлотта специально делает круг, чтобы подъехать к дому с северной стороны.

Какая поразительная девушка! Такая сила характера. Ему хотелось думать, что это она унаследовала от него. Он был счастлив, что рассказал ей правду о ее происхождении. Он чувствовал, что пока еще она не совсем готова принять эту правду, но со временем обязательно примет. Она выслушала его, хотя от его слов привычный ее мир перевернулся вверх дном, и в ее реакции не было и налета истерии, столь свойственной ее матери.

С узкой дорожки они свернули в сад. Сквозь деревья Феликс смог различить крыши башенок Уолденхолла. Сад заканчивался стеной. Шарлотта слезла с лошади.

– Здесь вам лучше пойти рядом со мной. Тогда, если кто-нибудь выглянет в окно, вас будет трудно заметить.

Феликс спрыгнул с лошади. Пройдя вдоль стены, они завернули за угол.

– А что там за стеной? – спросил Феликс.

– Огород. Но сейчас лучше помолчать.

– Ты просто чудо, – прошептал Феликс, но она его не слышала. На другом углу они остановились. Феликс увидел какие-то невысокие строения и двор.

– Конюшни, – тихо произнесла Шарлотта. – Побудьте здесь минутку. Как только дам сигнал, идите за мной, да поскорее.

– И куда же мы пойдем?

– На крыши.

Въехав во двор, она сошла на землю и привязала поводья к металлическому брусу. Феликс видел, как она прошла весь дворик, глядя по сторонам, а затем вернулась и заглянула в конюшни.

Он услышал, как она проговорила:

– Привет, Питер.

Из конюшни вышел мальчик лет двенадцати и снял картуз.

– Доброе утро, миледи.

«Как же она избавится от него?» – подумал Феликс.

– А где Даниэль?

– Завтракает, миледи.

– Пойди позови его. Скажи, чтобы пришел расседлать Пятнашку.

– Я и сам могу это сделать, миледи.

– Нет, пусть это сделает Даниэль, – повелительно сказала Шарлотта. – Ну-ка, марш.

«Молодчина», – подумал Феликс.

Мальчишка убежал. Шарлотта обернулась к Феликсу и сделала ему знак. Он бросился к ней.

Она прыгнула на низкий железный ларь, затем взобралась на рифленую крышу амбара, а уже оттуда на покрытую шифером крышу одноэтажного каменного строения.

Феликс последовал за ней.

Они на четвереньках ползли по краю шиферной крыши, пока не уперлись в кирпичную стену, а затем поползли по скату к коньку крыши.

Феликс чувствовал себя слишком на виду и совершенно беззащитным. Шарлотта поднялась и заглянула в окошко в кирпичной стене.

– Что там такое? – прошептал Феликс.

– Спальня горничных. Но сейчас они внизу. Накрывают стол к завтраку.

Она взобралась на оконный карниз и встала там. Спальня находилась в мансарде, а щипец крыши располагался как раз над окном, образуя по обе стороны пологие скаты. Продвинувшись по подоконнику, Шарлотта перекинула ногу через край крыши.

Это выглядело ужасно опасным. Феликс всерьез испугался, что она может упасть. Но Шарлотта с легкостью подтянулась на крышу.