Человек из ночи - [137]

Иноземцам сюда вход закрыт. Для нас, друзей, было сделано исключение. Сам главный настоятель мечети любезно показывал нам этот храм. А потом мы долго беседовали с ним и с губернатором провинции Кербала.

Последние столетия Ирак, по-арабски Страна берегов, был под властью оккупантов. Завоеватели совершенно не беспокоились о том, чтобы помогать арабам развивать свое народное хозяйство. Они сосали нефть, открытую в северо-восточной провинции, в Моссуле, вывозили исторические ценности, нещадно эксплуатировали земледельцев. И то, что давало жизнь землям Двуречья в прошлом — оросительные системы, — окончательно пришло в упадок.

— Вы проехали уже немало по нашей стране, — говорил нам губернатор, — и вы видели много мертвой земли. Мертвой потому, что ее не поили водой. Очень плодородной. Ведь все пространство между Тигром и Евфратом — речные наносы. Как в дельте Нила, которая кормила и кормит миллионы людей. И главное сейчас в нашей провинции да и во многих других в Ираке — оживить землю. Оживить по-современному, с помощью науки и техники, общественного труда. Вы видели наши первые кооперативные хозяйства? Они еще невелики. Они еще малосильны. Однако именно там рождается будущее Двуречья. Там применяются каналокопатели, тракторы, другая сельскохозяйственная техника. Там есть агрономы. Там используется опыт ирригации в вашей стране. Я сам видел в Узбекистане, в Голодной степи, где теперь поля хлопка и сады, что можно сделать с пустыней. Нам надо еще много трудиться. Мы это знаем…

— Так, так, — кивал головой, соглашаясь с ним, настоятель мечети. — Кто не трудится, тот не вкусит счастья. Иншаллах. — Мулла был образованный и, видно, неглупый человек.

Мы вернулись к перекрестку около городка Хилла по другой дороге и съехали с шоссе на проселок, ведущий к Вавилону. Очень скоро вдали показались зеленые купы деревьев. Волнение охватило нас. Искандеров даже подался вперед, вглядываясь в ничем в общем-то не примечательные холмы — песок, камни, чахлые травы. Мы ждем — вот-вот должно показаться что-то необычайное. Вавилон… Огромный город. Мы знаем, что от него давно остались лишь развалины, руины. И все же…

«Волга» огибает несколько поросших колючками бугров. Пыльные акации и тамариски. Несколько хижин, сложенных из кусков камня и кирпича-сырца. Небольшая площадь и на ней сверкающие эмалью изразцовой облицовки ворота богини любви и плодородия ассирийцев и вавилонян Иштар. Ворота эти реконструкция, однако полностью восстановившая те, которые были построены тысячелетия тому назад. Вплоть до деталей, до изразцовых глазурованных цветных кирпичей и драконов и львов на ее стенах. В восемь рядов, по два зверя на каждом из фасов четырехугольных башен и по три на их выступающих боковинах. Они рельефно выделяются на густо-синем фоне основной облицовки.

На удлиненных мордах драконов завитые рога. У них чешуйчатые тела, львиные хвосты и львиные передние лапы, а задние с огромными орлиными когтями. Львы такого же размера — высотой в половину человеческого роста, они золотисто-оранжевого цвета.

За воротами под акациями стоит небольшой современный дом — местный музей. Он небогатый и в миниатюре повторяет экспозиции вавилонского раздела Национального музея в Багдаде. Хранитель музея отсутствует. А сторож очень плохо говорит по-английски, да и вообще как гид он нам показать ничего, очевидно, не сможет. Мы идем дальше. Туда, где был Вавилон. Бурые, желтоватые холмы, бугры, ямы раскопов, поросшие колючками и чахлой травой, битый кирпич, хрустящие под ногами черепки, песчаные наносы… Тишина. Ни птиц, ни даже насекомых. Лишь маленькие ящерицы, быстро просеменив лапками, скрываются в трещинах. В ямах раскопов глубиной в пять-шесть метров видно остатки фундаментов и стен домов, сложенных из широких плоских кирпичей, и груды обломков. Мы идем над бывшим городом. Прах тысячелетий покрыл руины его дворцов, храмов и жилых домов. На поверхности земли, куда ни кинь взгляд, теперь лишь холмы и бугры. На окраине гигантского, в тысячи квадратных метров, кладбища-города — рощи финиковых пальм. Там течет Евфрат. Высится новенькое странное здание — коробка без окон, — построенное недавно, как и ворота богини Иштар. Это реконструкция посвященного ей древнего храма.

Ориентируясь по плану Вавилона, взятому в музее, мы пробираемся по тропкам среди руин и раскопов к тому району, где археологи и реставраторы расчистили одну из улиц города — улицу Процессий, когда-то проводившую к большому дворцу царей… Впрочем, улицу не расчистили, а «выкопали». На ее мостовую из широких каменных плит нужно спускаться по лестнице.

Улица Процессий не широка. Всего-то метров шесть-семь. Ее сжимают глухие стены домов. Примерно в три этажа. Они сложены из плоских седых кирпичей того времени. На стенах выпуклые фигуры-барельефы драконов в три-четыре ряда. Головы их обращены в одну сторону — к дворцу, которого нет. Драконы такие же, как в облицовке ворот Иштар. Но разница между ними огромная — эти настоящие.

На некоторых кирпичах в стенах Искандеров находит еле заметные черточки клинописи. Древние строители маркировали иногда материал своими именами или именами богов.