Человек из Назарета - [123]
— Ну вот, теперь, я думаю, мы можем сказать, что все кончено.
— Вы можете сказать, — язвительно отозвался Иаков-меньший.
— А у вас на уме, наверное, какое-нибудь глупое надувательство. Знайте же, что склеп будет охраняться некоторое время этими людьми, так что возможность обмана исключена, а я и другие священники этой и завтрашней ночью будем находиться здесь. Повторяю еще раз: все кончено.
После этого женщины возвратились в ночлежный дом, а Иаков-меньший с Иоанном отправились в долгий путь к тому месту (сразу за Иерусалимом, у дороги на Вифлеем), где затаились, выжидая, остальные ученики Иисуса — позорно, как говорили многие, или с подобающим благоразумием, как считали другие. Гефсиманский сад все еще был в их распоряжении, но ни один из них (припомните, что я говорил несколькими страницами ранее) не имел желания туда возвращаться. Добрый Никодим сознавал, что место доброты и отдохновения стало теперь для них мрачным и опасным, каким оно стало и для него самого — местом предательства и насилия. Он предложил им взамен, в качестве неплохого временного жилья, свою обветшалую ферму, которую ранее пытался продать.
Когда наступила суббота, девять учеников сидели за ужином, с мрачным видом глодая бараньи кости. Они были обеспокоены тем, что Иаков-меньший и Иоанн до сих пор не появились; и теперь все сидевшие за столом, казалось, едва переносили само присутствие друг друга. Фаддей рассеянно наигрывал на флейте какую-то мелодию. Матфей проворчал:
— Перестань, пожалуйста.
— Извини, — отозвался Фаддей, вытряхивая из флейты слюну. — Это была мелодия, которую я играл на похоронах девочки, когда он… ну, ты сам знаешь. Кстати, игра на флейте в субботу не запрещена. Игра — не работа.
— Вопрос в том, что нам делать, — ответил Матфей.
— Только один день, — сказал Варфоломей. — Мы не должны ничего делать до окончания субботы.
— Он имеет в виду, — заговорил Иаков, — что нам делать, если это окажется неправдой. Если он не…
— Он воскреснет, воскреснет! — прорычал Петр. — Разве вы позабыли, как следует верить?
— Мы все должны были пойти туда, — сказал Симон. — Мы не должны были оставлять это дело на Иоанна с Иаковом. Меня удивляет другой Иаков. Я думал, что вы станете… ведь два Иакова были почти одно целое. От тебя же многого не требовалось. А когда дело дошло до того… чтобы совершить что-то серьезное…
— Я был болен, — угрюмо ответил Иаков. — Вы меня видели. Все произошло в одно и то же время. У меня в желудке язвы. Проклятье! Вы же сами видели, в каком я был состоянии! Совсем не мог передвигаться.
— Им уже пора возвратиться, — заметил Фома. — Судя по всему, их, должно быть…
— Нам бы уже стало известно, — сказал Петр. — Даже здесь. Возможно, одна из женщин…
— Женщины не прятались, правда? — произнес Филипп. — Женщины остались.
— Так сочини об этом песню, — грубо бросил Матфей. — Нашим главным словом было «благоразумие». Сохранение благой вести. Всегда можно найти оправдание трусости. Я иду в город сейчас же. Кто со мной?
— В субботу путешествия возбраняются, — заметил Фаддей.
— Прежде нас это не беспокоило, — возразил ему Андрей.
— Это достаточно справедливо, однако, — размышлял Матфей. — Что нас подобрал один из стражей веры. Принял нас… за что-то.
— Теперь он уже погребен, — сказал Петр. — Обязательно должен быть погребен. Где-то. Бог знает где.
Андрей откашлялся и произнес:
— Мы поступили плохо.
— Я поступил плохо, — простонал Петр. — Помоги мне, Господи! Прости меня за…
— О, довольно об этом! — резко оборвал его Фома. — Сколько можно об одном и том же?!
— Мы все виноваты, — сказал Варфоломей, — но он знал, как мы себя поведем, знал, с самого начала знал.
— Я думаю, все, что мы должны делать, это ждать указаний, — предложил Филипп. — То есть ждать до воскресенья. В субботу ничего предпринимать не следует.
— Ну где же эти двое?! — воскликнул Петр. — Что там с ними могло случиться?
Иоанн и Иаков-меньший, очень усталые, вернулись незадолго до полуночи. Были объятия, слезы, благодарственные молитвы, а потом они рассказали, как все происходило. Остальные слушали с пристальным вниманием. Иоанн спросил:
— Что у нас на ужин? Мы умираем с голоду.
— Вода. Немного черствого хлеба, — ответил другой Иаков.
— Поблизости бродят две тощих курицы, — сказал Иаков-меньший. — Я вижу, тут есть старый ржавый котелок. Почему бы нам не приготовить тушеную курятину?
— Суббота. Закон Моисея, — остановил его Петр.
Здесь Иоанн заговорил своим громовым голосом, который всегда так плохо сочетался с его крепкой, но казавшейся хрупкой фигурой:
— Проклятье! Вы что, так скоро все забыли?! Суббота для человека, а не человек для субботы! Неужели среди вас нет ни одного мужественного человека?! Какими христианами вы станете — теперь, когда его больше не будет рядом с вами?!
— Что это за слово ты сейчас произнес? — спросил Варфоломей. — По звучанию похоже на латинское.
— Само собой вырвалось, — ответил Иоанн. — Должны же мы как-то называться. Так кто свернет этим курицам шеи?
— С этим делом хорошо справляется Матфей, а я сварю их, — предложил другой Иаков.
Теперь они начали осознавать, что обстоятельства действительно изменились. Фома, разгрызая мягкий конец косточки, сказал:
«— Ну, что же теперь, а?»Аннотировать «Заводной апельсин» — занятие безнадежное. Произведение, изданное первый раз в 1962 году (на английском языке, разумеется), подтверждает старую истину — «ничто не ново под луной». Посмотрите вокруг — книжке 42 года, а «воз и ныне там». В общем, кто знает — тот знает, и нечего тут рассказывать:)Для людей, читающих «Апельсин» в первый раз (завидую) поясню — странный язык:), используемый героями романа для общения — результат попытки Берждеса смоделировать молодежный сленг абстрактного будущего.
«1984» Джорджа Оруэлла — одна из величайших антиутопий в истории мировой литературы. Именно она вдохновила Энтони Бёрджесса на создание яркой, полемичной и смелой книги «1985». В ее первой — публицистической — части Бёрджесс анализирует роман Оруэлла, прибегая, для большей полноты и многогранности анализа, к самым разным литературным приемам — от «воображаемого интервью» до язвительной пародии. Во второй части, написанной в 1978 году, писатель предлагает собственное видение недалекого будущего. Он описывает государство, где пожарные ведут забастовки, пока город охвачен огнем, где уличные банды в совершенстве знают латынь, но грабят и убивают невинных, где люди становятся заложниками технологий, превращая свою жизнь в пытку…
Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлера «Заводной апельсин». В романе-фантасмагории «Сумасшедшее семя» он ставит интеллектуальный эксперимент, исследует человеческую природу и возможности развития цивилизации в эпоху чудовищной перенаселенности мира, отказавшегося от войн и от Божественного завета плодиться и размножаться.
«Заводной апельсин» — литературный парадокс XX столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение малтшиков и дьевотшек «надсатых», Энтони Берджесс создает роман, признанный классикой современной литературы. Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.
«Семя желания» (1962) – антиутопия, в которой Энтони Бёрджесс описывает недалекое будущее, где мир страдает от глобального перенаселения. Здесь поощряется одиночество и отказ от детей. Здесь каннибализм и войны без цели считаются нормой. Автор слишком реалистично описывает хаос, в основе которого – человеческие пороки. И это заставляет читателя задуматься: «Возможно ли сделать идеальным мир, где живут неидеальные люди?..».
Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Марсель Эме (1902–1967) — один из самых замечательных французских писателей. Его произведения заставляют грустить, смеяться, восхищаться и сострадать. Разве не жаль героя его рассказа, который умел проходить сквозь любые препятствия и однажды, выбираясь из квартиры своей возлюбленной, неожиданно лишился своего дара и навсегда остался замурованным в стене? А умершего судебного пристава, пожелавшего попасть в рай, Господь отправил на землю, чтобы он постарался совершить как можно больше добрых дел и заслужить безмятежную жизнь на небесах.
В книгу вошли романы «Любовь Жанны Ней» и «Жизнь и гибель Николая Курбова», принадлежащие к ранней прозе Ильи Эренбурга (1891–1967). Написанные в Берлине в начале 20-х годов, оба романа повествуют о любви и о революции, и трудно сказать, какой именно из этих мотивов приводит к гибели героев. Роман «Любовь Жанны Ней» не переиздавался с 1928 года.
Знаменитый автобиографический роман известнейшего французского писателя XX века рассказывает, по его собственным словам, о «предательстве, воровстве и гомосексуализме».Автор посвятил роман Ж.П.Сартру и С. Де Бовуар (использовав ее дружеское прозвище — Кастор).«Жене говорит здесь о Жене без посредников; он рассказывает о своей жизни, ничтожестве и величии, о своих страстях; он создает историю собственных мыслей… Вы узнаете истину, а она ужасна.» — Жан Поль Сартр.
«Ночь и день» (1919) — второй по времени создания роман знаменитой английской писательницы Вирджинии Вулф (1882–1941), одной из основоположниц литературы модернизма. Этот роман во многом автобиографичен, хотя автор уверяла, что прообразом главной героини Кэтрин стала ее сестра Ванесса, имя которой значится в посвящении. «Ночь и день» похож на классический английский роман: здесь есть любовный треугольник, окрашенные юмором лирические зарисовки, пространные диалоги, подробные описания природы и быта. Однако традиционную форму автор наполняет новым содержанием: это отношение главных героев к любви и браку.