Человек из легенды - [12]
В районе Абынской мчалась наперерез группе Дмщ I рия Глинки воробьиная стайка, выросшая вдруг в цц, Н стерку «мессершмиттов». Немцы нахально лезли в драку ■ Завертелась, закружилась земля — справа, слева, совсем I небо накрыла; желтое брюхо «худого», черные кресты' : трассы батогами хлещут по разъяренному воздуху. 3aio. лил, заметался в прицеле фриц. Вадим дал короткую оче. г редь, но тот скользнул на крыло и с переворотом уше- ч вниз в сторону. Остальные «мессы» неизвестно почему кинулись врассыпную.
Вадим воспользовался преимуществом в высоте и ско- . роста, догнал одного Me-109 и с досады бил его коротки, ми очередями, пока со станции наведения не услышал го. лос генерала Бормана, командира дивизии:
— Прекратите огонь, «мессершмитт» горит.
— Злости накопилось много, — ответил Вадим, вы-ходя из атаки. Он осмотрелся: под крылом предгорья Кавказа, Абинская осталась намного северней.
Глинка собрал группу и повел к Крымской: ведь основная задача, хоть полет и ознакомительный, прикрывать паши наземные войска от бомбардировщиков противника...
Посадку совершили на краснодарском аэродроме. Ва- , дим собрал на стоянке эскадрилью, подвел итоги первого > вылета: отметив хорошую подготовку самолетов, высказал свои наблюдения и замечания о действиях каждого I летчика в бою, выслушал товарищей...
Первый день всегда кажется бесконечно длинным. Вадим порядком устал, но сидеть вечером в тесном, с двухъярусными нарами общежитии летного состава дивизии не хотелось. Вадим вышел на воздух и присел и курилке на пустующую скамейку. Невидимая рука сеяла по небу звезды, от реки тянуло свежестью и черемуховым настоем. На большой высоте прошли в сторону фронта ночные бомбардировщики. Дружный лягушачий кон церт вытеснил их затихающий гул. Древняя, никогда не стареющая мелодия весенней ночи со всеми ее оттенками и переливами располагала к раздумью.
Еще вчера Вадим держал в своих объятиях Людмилу, прощался перед вылетом на фронт, а сегодня был уже п бою, сбил первый в этом году, а с начала войны седьмой по счету, самолет врага, послал жене первое письмо ( и будет теперь писать часто, чтобы не скучала там,
Аджикабуле. Чудачка, не поехала в Куйбышев, инка-
ш» vroBOpbi не помогли. . .
яя полчаса до вылета на Кубань забежал к ним Арка-
-Гтак звати они заместителя командира эскадрильи
гапшсго лейтенанта Аркадия Федорова.
— Да целуйтесь же скорей, чтоб вас счастье не обхо-«ла-Опаздываем, — упрашивал Федоров.
А Вадим давал последние наставления жене:
— Вот, Люда милая, если задержусь с переводом енег пока аттестат оформлю, то продавай мои и свои оспехн, а ЕГО, наследника будущего, голодом не мори,—
' ,1 Вадим. — Номер полевой почты записала? Хоро-
ио Но на бумажку не надейся: она способна и затерять-я Постарайся, Людочка, запомнить. Это же очень прото. Номер соседнего полка ты знаешь —сорок пятый, >|аш—шестнадцатый, а самолетов в моей эскадрилье — швять. И получается полевая почта сорок пять сто цестьдесят девять.
«Зря все-таки не настоял, —размышлял теперь Ваши.— У моей матери ей куда было бы спокойней. По-1вится ребенок, как она одна будет?» Мысль об ожидав-ном наследнике (он согласен и на наследницу) обычно вызывала на его устах улыбку, даже внутри что-то переворачивалось, и тогда он пытался вообразить себя в роли этца. Перед ним возникал его отец, Иван Васильевич. Для Вадима он —идеальный глава семейства и непререкаемый авторитет...
— Что спать не идешь?— услышал Вадим голос Аркадия, оглянулся. Федоров стоял, дымил папиросой.
— Не хочется, — ответил Вадим. — Сижу, смотрю на дадекие звезды и думаю: доберется когда-нибудь до них человек? Наверное, доберется... И непременно наш, советский. Жаль, стариками будем мы к тому времени... Садись, Аркаша, помечтаем, старину вспомним — солдату лучшего отдыха не придумать.
— В нашем возрасте и трехлетняя давность —старина,—согласился Федоров. Он раза два напоследок сильно затянулся, кинул окурок в бочку, вкопанную в землю.
— Бросил бы ты, Аркаша, эту вредную привычку курить. Прилипнет, как малыш к соске, и вот сосет —за уши не оттащишь. Поберег бы здоровье.
Аркадий с интересом, будто впервые, смотрел на Вадима сбоку. На фоне звездного неба вырисовывалась
большая, подстриженная под бобрик голова, с непокп,| ным вихром на макушке и спадающей на чуть пок;ц I лоб прядью волос. Широкие брови, прямой нос, болыц^.в красивые губы и пушистая борода — в полутьме она |,>:1 залась гуще, внушительней.
А Вадим мысленно уже побывал в родном Куйбы|ц| ве, на улице Галактионова, дома. Повидался с отцом |
 |
| шй Вал^>еП,!'>Ч^Д>ДееВ Д0ЛГ° >емотР>ел « плакат, посвящен-Г “ТУ- ’ >когла повернулся, лицо ею светилось гордостью, с уст готовы были сорваться слова: «Это нон сын фронтовик, дорогие земляки» |
uAwin ипп, постарели, устали. Бросилась шею сестренка, повисла на нем озорница. И не верп Вадиму, что Юлюшка, как пишет мать, уже выросла, t рой курс института кончает; она для него все < подросток-сорванец, какой видел ее в последний раз. бушка уже совсем-совсем старая, все забывает, чегс весь день ищет и никак не находит. Мысли перенесли ) днма в Иркутск к другой сестре — Руфине. Она всего год моложе его, Вадима, и он чувствует себя с ней, ка ровесницей. Руфа в школу пошла рано, в двадцать ^ года закончила медицинский институт и за год до вой получила назначение в Иркутск. На фронт не отпус ли — в далеком тыловом госпитале тоже нужны вра 42
