Человек из Ларами - [42]
С беспокойством и тревогой думал он о Дейве, который вместе с Виком Хансбро и другими отправился на высокогорные пастбища, и о Локхарте, обосновавшимся теперь так близко, почти рядом, в «Полумесяце». И чем больше он думал, тем острее ощущал тупую, тянущую боль отчаяния.
Дейв мог рассчитывать теперь почти исключительно на себя. И он был не готов принять всю ответственность. Что будет с ранчо? И что ждёт Дейва?
О том же, но только немного позже, думал и Вик Хансбро, когда камешек, попав под копыто его коня, скатился с узкой тропы на спуске с Южного пика.
Оторвав взгляд от спины ехавшего впереди Дейва, Хансбро наблюдал, как камешек, набирая скорость, пролетел вниз по почти отвесному обрыву высотой в добрых пятьдесят футов и исчез, оставив после себя лишь облачко пыли. Хансбро знал — он упадёт на острые выступы и полетит дальше, пока не врежется в осыпь далеко внизу.
То же будет и с лошадью, и всадником, если они сорвутся с тропы. Вик и Дейв были вдвоём. Если Дейв последует за камнем, только один человек будет знать, что случилось.
Мысль эта, мучительная и соблазнительная, не выходила из головы с той самой минуты, как они с Дейвом оставили за спиной густые луга, подступавшие к лысой макушке Южного пика, и выбрали короткий путь вниз.
Взгляд Хансбро снова устремился к Дейву, когда его серый мерин едва не оступился, и под гладкой кожей проступили узлы напрягшихся мышц. Конь Дейва осторожно ступал по предательски узкой дорожке, прижимаясь боком к вертикальной стене. Сам Дейв уверенно держался в седле, откинувшись на заднюю луку и глубоко вогнав ноги в стремена.
Гипнотизирующий взгляд Хансбро прошёл над плечом и под широкой полой шляпы Дейва — к показавшемуся впереди крутому повороту направо.
Сразу за поворотом начинался длинный и глубокий, головокружительный обрыв.
На лбу выступили капельки пота, а у корней волос жёсткой чёрной бороды появилось неприятное ощущение, будто за них дёргали холодные пальцы. Один удар шпорами — и испуганный чалый рванётся вперёд, вклинившись между отвесной стеной и мерином Дейва. Оттеснённый с тропы, серый сорвётся и...
Воображение повторило недавнюю картину со скатившимся вниз камешком, место которого заняли лошадь и Дейв. Короткий вскрик... бьющие воздух копыта... беспомощное соскальзывание по склону... и отчаянное падение. Всё займёт лишь несколько коротких секунд. Ещё один несчастный случай в горах. И никто не виноват.
Медленно и осторожно Вик Хансбро продвинул ногу глубже в стремя. Пальцы стиснули поводья. Ладони стали вдруг скользкими от пота. Он посмотрел на руки — ничего подобного с ним ещё не случалось — и снова упёрся взглядом в спину ничего не подозревающего Дейва.
Глава 17
Оставалось только пришпорить коня, послать его вперёд, на лошадь Дейва, но Хансбро вдруг понял, что для этого требуется напряжение всей воли, усилие всего тела.
Казалось бы, такое лёгкое дело, такое быстрое: решись — и тебе откроется верный путь к владычеству над ранчо на долгие-долгие годы.
Но что-то, какой-то неведомый, но мощный инстинкт, проявившийся лишь сейчас, встал на пути непреодолимой преградой. Это же Дейв... Дейв...
И уже в следующий момент случилось то, что потрясло и напугало Хансбро. Словно почувствовав опасность, Дейв вдруг натянул поводья и, не оборачиваясь, бросил резко через плечо:
— Придержи-ка, Вик!
И Хансбро подчинился; все его инстинкты отозвались на команду Дейва с такой быстротой и готовностью, что удила едва не порвали чалому рот. В следующий момент он замер в седле, чувствуя, как раскатывается по телу слабость, как дрожат колени, как немеет воля. Он стрелял в людей, избивал их в кровь до полусмерти, бросал беспомощных — и ему это нравилось. Но здесь был Дейв, часть Алека, часть самого ранчо.
В этот страшный миг Вик Хансбро осознал вдруг с полной ясностью, что Дейв стал неотъемлемой частью его собственной жизни. Годами он делал всё, чтобы привязать Дейва к себе, чтобы после смерти Алека они остались единым, неразрывным целом — он, Дейв и ранчо. В памяти пронеслись полузабытые картины: маленький мальчик, доверчиво глядящий на него... всегда рядом с ним...
Да, эти годы накрепко связали их, наследника и управляющего. Хансбро сглотнул рванувшийся из горла стон и с опаской посмотрел на открывшуюся впереди, в конце тропы, пропасть.
Дейв напряжённо вглядывался в раскинувшуюся вдалеке долину.
— Подай трубу, — распорядился он, не поворачивая головы.
Хансбро неуклюже расстегнул висевший позади седла кожаный чехол и, осторожно тронув чалого вперёд, вложил потёртую, но мощную подзорную трубу в протянутую руку и ослабил поводья.
Здесь, в этом месте, ощетинившийся острыми скалами Южный пик срывался к зеленеющей внизу долине. Дальний край долины был пологий, с поросшими кустами склонами, по которым узкой серебристой змейкой сбегала речушка, именовавшаяся с давних пор Китайским ручьём.
— Что там? — прохрипел нетерпеливо Хансбро — голос от недавнего волнения сел, и он ничего не мог с собой поделать.
— Заткнись, — небрежно бросил Дейв, настраивая фокус.
Ещё год назад, с горечью подумал Хансбро, Дейв не позволял себе разговаривать с ним таким неуважительным тоном. Нет, ещё полгода назад всё было по-другому. Перемены в поведении начались с длительными отлучками Алека. Свойственная Дейву самоуверенность разрослась в отсутствии старика до невероятных размеров. А после того, как Хансбро втихомолку продал Фрэнку Дарраху нескольких бычков, в его манерах открыто проступило презрение.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
1568 год. В государстве Московском разгул опричнины. «Царевы псы» бесчинствуют в городах и весях, пытая и насилуя, порой уничтожая целые поселения. Так случилось и с родной деревней Фёдора, сына поморского лоцмана. Пареньку повезло. Он не только уцелел, но и стал обладателем тайных бумаг английского дипломата. Вместе со своим крёстным, морским купцом, Фёдор отправляется в Англию искать лучшей жизни и оказывается на службе у самого Френсиса Дрейка!..
Испанский плантатор Антонио Бенавидес тайно прибывает в Порт-Ройял, где договаривается со своим деловым партнером Коллинзом о контрабандной поставке на Кубу партии африканских невольников. После ухода испанца Коллинз вызывает капитана флибустьеров Рока Бразильца, своего агента и должника, и предлагает ему перехватить судно Бенавидеса, которое должно доставить в условленное место большую сумму денег, предназначенных для оплаты негров-рабов. Когда судно под командованием Мигеля Бенавидеса, сына дона Антонио, появляется в водах Москитового острова, его захватывает шайка Бразильца.
Пиратский фрегат «Королевский охотник» захватывает в водах Гвинейского залива корабль «Провиденс», принадлежащий Королевской Африканской компании. На борту приза найдена шкатулка с секретным письмом, адресованным губернатору Форт-Джорджа (остров Генриетты) сэру Генри. Пленный капитан не имеет «ключа» к шифру, и пираты не могут прочитать это письмо. Выдав себя за военных моряков, пираты хитростью захватывают Форт-Джордж и берут в заложники всех его обитателей, включая губернатора и его дочь. Под угрозой расправы сэр Генри передаст пиратам «ключ» к шифру.
Рэйчел Закари не знает, что за тайну хранит её прошлое и почему так мрачно смотрят на неё приезжие с соседних ферм. Ходят слухи, что краснокожие претендуют на жизнь молодой девушки, и любой, кто встанет на её защиту, — подпишет себе смертный приговор. Драматическую историю «Непрощённой» поведали с киноэкранов звёзды первой величины — Одри Хепберн и Берт Ланкастер.