Человек и мир в философии Артура Шопенгауэра - [7]
**** Наст. изд. С. 135,136. 20
Направление поиска такого первооснования определяется следующим обстоятельством. Субъект связан с объектом не только опосредовано, через познание, но и непосредственно, ибо сам субъект - не просто "абстрактный субъект чистого познания", а часть этого мира, с которым его связывает собственная телесность: я познающее - прежде всего я телесное, хотящее и действующее, добивающееся и страдающее, то есть проявляющееся еще и (одновременно) как воля; сама же воля, хотение - это всегда направленность на объект, воля к чему-то, желание чего-то. С учетом данного обстоятельства исходная шопенгауэровская позиция - принцип соотносительной поделённости мира на субъект и объект - трансформируется в другое положение, которое можно сформулировать следующим образом: хочу, следовательно, существую, - и это единственный пункт опыта, где моё внутреннее существо, субъективная реальность (воля) совпадает с реальностью объективной (телом).
Шопенгауэр говорит: "Если мы хотим приписать физическому миру... наибольшую известную нам реальность, то мы должны придать ему ту реальность, какой для каждого является его тело: ибо последнее для каждого есть самое реальное. Но если мы подвергнем анализу реальность этого тела и его действий, то, помимо того, что оно есть наше представление, мы не найдем в нем ничего другого, кроме воли: этим исчерпывается вся его реальность. Таким образом, мы нигде не можем найти другой реальности для физического мира. Если, следовательно, физический мир должен быть чем-то большим, нежели просто наше представление, то мы должны сказать, что он, кроме представления, т. е. в себе и по своему внутреннему существу, является тем, что мы в самих себе находим непосредственно как волю" *.
* Наст. изд. С. 136. 19
Но не расширяет ли неправомерно понятие воли такая его трактовка? Нет, считает Шопенгауэр. Он, правда, признает, что в его интерпретации "понятие воли получает больший объём, чем оно имело до сих пор", но тут же добавляет: "... я называю весь род по самому выдающемуся из его видов" **, - что, по его мнению, отнюдь не предполагает неправомерного сведения всех других разновидностей детерминации к воле человека. Шопенгауэр поясняет: если сказать, что сила, влекущая камень к земле, по своему существу - воля, "то этому суждению не будут приписывать нелепого смысла, будто камень движется по сознательному мотиву, ибо воля проявляется в человеке именно так"; нам следует "самые простые и обычные движения неорганических тел, совершающиеся... по причинам, научиться... понимать в их внутренней сущности из моего собственного движения по мотивам" ***.
** Наст. изд. С. 140, 141. 22
*** Наст. изд. С. 136-137, 153., 19, 24
Шопенгауэр полагает, что такой подход к объяснению мира углубляет наше познание, - почему? Наше познание, считает философ, стремится к упрощению, стремится свести неизвестное к известному или к тому, что нам таковым кажется: "Лень и невежество порождают склонность к поспешным ссылкам на первичные силы"; но ссылаться "вместо физического объяснения на объективацию воли так же нельзя, как и ссылаться на творческую мощь Бога" ****.
**** Наст. изд. С. 163. 27
С другой стороны, нельзя не заметить и того, что естественнонаучное объяснение мира страдает принципиальной неполнотой. "Естествознание объясняет только то, почему каждое определенное явление должно обнаружиться именно теперь здесь и именно здесь теперь", - и с его помощью "мы все-таки никогда не проникнем во внутреннюю сущность вещей". Наука стремиться "свести всю органическую жизнь к химизму или электричеству, всякий химизм... в свою очередь, к механизму", но в рамках научного объяснения всегда остается "нерастворимый осадок, то содержание явления, которое нельзя свести к форме последнего": "... в каждой вещи в природе есть нечто такое, чему никогда нельзя найти основания, указать дальнейшую причину, чего нельзя объяснить: это - специфический образ ее действия, т.е. образ её бытия, ее сущность. Правда, для каждого отдельного действия вещи можно указать причину, вследствие которой эта вещь должна была произвести свое действие именно теперь, именно здесь, но никогда нельзя объяснить, почему она вообще действует и действует именно так. Если у нее нет других свойств, если она пылинка в солнечных лучах, то по крайней мере в своей тяжести и непроницаемости она обнаруживает такое необъяснимое нечто, каковое и есть, говорю я, для нее то же самое, что для человека воля - подобно" ей оно в своём внутреннем существе не поддается объяснению и в себе тождественно с нею. Конечно, для каждого проявления воли, для каждого отдельного акта ее в данное время ив данном месте, можно указать мотив, в силу которого этот акт, необходимо должен был совершиться при условии известного характера человека. Но то, что он обладает данным характером, что он вообще хочет из многих мотивов именно этот, а не другой, что вообще какой бы то ни было мотив движет его волю, - это никогда нельзя объяснить" *.
* Наст. изд. С. 150, 151. 24
Как видим, Шопенгауэр не выходит за рамки аналогии, когда говорит, что необъяснимое нечто, внутренняя сущность каждой вещи - это то же, что и воля человека: ведь он имеет в виду неизвестное начало вещей и неизвестный источник определенности нашей свободной воли. Сама по себе такая аналогия не лишена смысла, но, как и всякая аналогия, чересчур неопределенна для того вывода, который на ее основе делает Шопенгауэр, объясняя природу при помощи "мировой воли" как "слепого бессознательного порыва".
Книга представляет собой продолжение "Курса лекций по древней философии" (Высшая школа, 1981). В ней дается общая картина эволюции древней и ранней средневековой философии и теологии (параллельное рассмотрение античной философии Римской империи и иудаистско-христианского мировоззрения позволяет представить христианство во временном контексте культуры), объективное соотношение философии с парафилософией (религиозно-художественно-мифологическим мировоззрением), с основанной на интеллекте наукой, культурой в целом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.
Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.