Человек и мир - [74]

Авторы статьи, таким образом, разделяют большую часть международной критики, высказанной в адрес «Американских индейцев в Тихом океане», когда книга вышла в свет. Но это был первый раз, когда высказались норвежские этнографы. То, что норвежские научные круги молчали, тем не менее, нельзя расценивать как «какое-то общее признание» теории Хейердала, «из чего она, наконец, должна состоять», — писали эти двое далее. Это «объясняется скорее тем, что люди работают и в других направлениях». Независимо от того, что этнографы могут думать о работе Хейердала, «имеются очевидные возражения предметного, научного плана: выражается скептицизм по поводу его манеры документально подтверждать свои гипотезы».

Тур поднялся в постели и попросил подать ему карандаш и бумагу. Несмотря на возражения врачей, он бросился отвечать. Но болезнь, перешедшая в менингит, путала мысли, и ему пришлось сдаться^{404}.

Атака Клаузена и Сивертса, однако, не должна была оставаться без ответа. Тур передал мяч Кнуту Хаугланду. По договоренности с Хеннингом Синдинг-Ларсеном было устроено так, что статья Хаугланда выйдет в печать на следующий день после заметки двух этнографов.

Хаугланд был очень разочарован. «Каждому должно было быть понятно, что никто из нас, бывших на борту плота, не стал бы рисковать жизнью в опасном прибое у кораллового рифа, если бы у нас была возможность увернуться и пройти мимо».

Он обвинял авторов статьи Клаузена и Сивертса в «излишних тендециозных личных выпадах» и задавал вопрос об их профессиональной пригодности. Они сами указывали, что норвежские этнографы «работают в иных областях, чем исследование Тихого океана. Поэтому интересно, а где, собственно, они почерпнули свои знания». Какого-либо значительного времени на специализацию у них не было, поскольку на тот момент магистерской степени Клаузена исполнился всего год, а Сивертс вообще был еще студентом, писал Хаугланд.

Хаугланд также рассказал, что Хейердал на деньги Музея «Кон-Тики» основал фонд для студентов и что Сивертс в 1952 году получил стипендию в несколько тысяч крон из этого фонда на свои исследовательские работы в Мексике. Поэтому ему «не составило бы труда связаться с Хейердалом и обсудить те вопросы, с которыми он сейчас выступил в прессе»^{405}.

Среди тех, кого расстроили Клаузен и Сивертс, была и Лив. Волей случая она снова приехала в Норвегию вместе с Пебблом. Прочитав статью, она связалась с Гуттормом Гьессингом, профессором этнографии, которого она знала с тех пор, когда готовилась экспедиция на «Кон-Тики». Поскольку Гьессинг был преподавателем и идейным наставником как Клаузена, так и Сивертса, она считала, что Гьессинг должен был сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить написание ими этой статьи^{406}.

Тем не менее это не помогло. Однако по просьбе «Афтенпостен» Гьессинг прислал свои комментарии к этой становившейся все более острой дискуссии. Было совершенно очевидно, что он сделал это с большой неохотой. «Это и просто, и трудно, поскольку я считаю всех вовлеченных лиц, в том числе и Тура Хейердала, своими близкими и добрыми друзьями».

Ответ Гьессинга стал всего лишь своего рода «здорово кума на рынке была», хотя он не отрицал, что в ранних работах Хейердала «есть многое, за что можно уцепиться критику». Тем не менее он считал, что Хейердал во время работы над научным материалом с острова Пасхи «по значительным пунктам» построит свои аргументы так, чтобы они были более приемлемы в научных кругах. В немалой степени он имел в виду «лингвистическую сторону»^{407}, за легковесное отношение к которой он критиковал Хейердала в рецензии на «Американских индейцев в Тихом океане».

Спустя некоторое время, в марте, за несколько дней до публикации агрессивной статьи Клаузена и Сивертса, жар спал. С вернувшимися силами и необходимостью прийти в себя, Тур заказал билеты в Италию. Он отправился туда вместе с Ивонн и Аннетте и младшей дочерью — Мариан, родившейся во время суматохи вокруг презентации «Аку-аку». Они устроились в отеле «Бо Сежур» в Алассио, пляжном городке в районе Лигурия на Итальянской Ривьере.

Выбор Алассио не был случайным, и не только из-за необходимости в восстановлении сил семья Хейердал отправилась туда. Тур и Ивонн уже некоторое время говорили о том, чтобы уехать из Норвегии. Тур, который скучал по шороху тихоокеанских пальм, как и Бенгт Даниельссон из экспедиции на «Кон-Тики», хотел поселиться на Таити. Но этого не хотела Ивонн. Таити находился на другой стороне Земного шара, и расстояние, отделявшее их от семьи и друзей, было бы слишком велико. Вот о том, чтобы найти местечко в Средиземноморье, она с удовольствием бы подумала.

Никто из них не имел особой связи с Алассио или его окрестностями. Но Ивонн попалось несколько брошюр о Лигурии, и она нашла это место привлекательным. Брошюры не солгали. Алассио находился в прекрасном месте между Средиземным морем и горами, люди были приятными, еда и вино вкусными. Вдали от шума и скандалов дома Тур мог теперь расслабиться, никто не стоял над ним и не шептал: «Не думай, что ты что-то собой представляешь, не думай, что ты умнее нас».