Человек и глобус - [35]

К у т и н (смеется). Кабы они у них были… Еще карточкам будете рады.

Л у б е н ц о в. Положим, радоваться им я не собираюсь.

К у т и н. Так ведь это сгоряча говорится, а поживете — по-иному станете думать. Я же вам толковал дорогой, зачем я сюда езжу. Помогите уломать Илюхина…

Л у б е н ц о в. Это в отношении… обмена?

К у т и н. Ну да. Ведь по-деловому посмотреть — разве это порядок? Лежит здесь без пользы самый настоящий дефицит. На те же гвозди, топоры в колхозах вот такая нужда! Посодействуйте. Гарантирую — как сыр в масле станете кататься.

Л у б е н ц о в. Предположим, он согласится, а вам… тебе какая выгода?

К у т и н. А кто же, кроме меня, провернет операцию? Все прикинутся простачками: «Я — не я». А мне не страшно. Я посредник. Попросили — сделал. Проценты — в мой доход.

Л у б е н ц о в. Почти гениально.

К у т и н (касаясь пальцем лба). Лучше всякой главной бухгалтерии. Щелк-щелк — какой расход? Щелк-щелк — какая прибыль? Сальдо — нам. Договорились?

Л у б е н ц о в. Посмотрим.

К у т и н. Со мной дружбу стоит водить. Пойду распрягу лошадь. С проводинами не скоро отсюда выберешься. (Уходит.)

Л у б е н ц о в (прислушиваясь). Тишина-то, тишина! Полный отбой. Поживем, поживем!

Входят  Р у с и н о в а  и  И л ю х и н.

И л ю х и н. Вы ко мне?

Л у б е н ц о в. Если вы Илюхин.

И л ю х и н. Илюхин, Георгий Иванович.

Л у б е н ц о в. Лубенцов, Олег Леонидович. Всю дорогу ехал и старался представить вас.

И л ю х и н. Знакомьтесь. Товарищ Русинова.

Р у с и н о в а (протягивая руку). Татьяна Васильевна. И что же? Разочарованы?

Л у б е н ц о в. Нет, нет, очень рад. Я боялся, что вы люди пожилые, сварливые.

И л ю х и н. Вы присланы для ликвидации работ? Давно, давно пора! Заждался.

Л у б е н ц о в (чуть испуганно). Почему для ликвидации? В главке мне ничего не говорили. Разве, пока я был в дороге, произошли изменения?

И л ю х и н. А зачем же вы пожаловали?

Л у б е н ц о в. Работать.

И л ю х и н. Чудо из чудес! Работать? Кем?

Л у б е н ц о в. Я геолог. Вот мое направление. (Подает.)

И л ю х и н (прочитав). Действительно.

Р у с и н о в а (сдерживая торжество). Я молчу, молчу.

Л у б е н ц о в. Со мной страшно засургученный пакет лично для вас.

И л ю х и н. Давайте. Авось ожидаемое в нем.

Л у б е н ц о в. Прекрасно понимаю ваши переживания.

И л ю х и н. Вряд ли. (Вскрывает пакет.)

Р у с и н о в а. Георгий Иванович, разрешите?

И л ю х и н. Мне перестали доверять.

Р у с и н о в а (тихо). Я запрашивала о Никите.

Илюхин молча отдает бумаги.

(Быстро просматривает.) О нем ни слова… (Пауза. Читает.) «Вышлите смету расходов на следующий год, учтя вероятное расширение изысканий…»

И л ю х и н (машинально). Дальше, дальше!

Р у с и н о в а. «Наряды на фонды продовольствия, фуража, горючее впредь будут спускаться без задержек. По указанию наркома вам выделяются комплекты зимней одежды и валенки, которые вы почему-то не испрашиваете…»

И л ю х и н. «Почему-то»!

Р у с и н о в а. «С января будете получать повышенный паек. Увеличиваются нормы животных и растительных жиров… сахара…» (Откладывает письмо, стараясь скрыть набежавшие слезы.) А вы… вы… сомневались!

И л ю х и н. Что за характер?!

Р у с и н о в а (Лубенцову). Вам мы кажемся, наверное, смешными?

Л у б е н ц о в. Что вы! Кто теперь не испытывает разные неожиданности! Почти каждый предполагает одно — получает другое. Наверное, никогда еще смех и слезы не жили так рядом, как теперь, в войну. Совсем недавно я испытал и большое огорчение за самого себя и радость за всех людей. Оказывается, так в жизни может быть. Если бы вы знали, как я рвался на фронт! И вдруг в один миг смешались все представления о собственной судьбе. Неожиданно мне приказали забыть о ратных подвигах. Да. И внушили, место геолога — там, где идет незримый бой за будущее страны.

И л ю х и н. Так и сказали?

Л у б е н ц о в. Даже более энергично. Раз-два — выполняйте. А как выполнять, когда полная растерянность? Даже обида. А потом дошло: значит, наша победа обеспечена.

Р у с и н о в а. Спасибо, Олег Леонидович. Вы сняли с меня обязанность ежедневно уговаривать этого упрямца. Я прятала от него бумагу, чтоб он не израсходовал ее без остатка на заявления: «Отпустите на фронт».

Л у б е н ц о в. Забывайте, забывайте, товарищи, об этом. Положение, правда, небывалое, тяжелое. И все же готовится что-то грандиозное. По-моему — решительный разгром врага. Об этом не говорят, но в Москве сам воздух наполнен бодрящим, окрыляющим предчувствием. Об одном говорят без оглядок и намеков на секретность: в Кремле думают о планах мирного строительства. Да, да! Невероятно. Враг на Волге, а люди заглядывают уже вперед. А мой приезд? А письмо? Какие еще надо доказательства? (Подходит к окну.) Бросьте всякие сомнения. Эту силищу, вашу Светлую, скоро мы закуем в бетон… (Пауза.) У вас проводы? Подогреем их ясными надеждами. Ознаменуем нашу встречу, начало совместной работы. По-студенчески, кто чем богат. (Пауза. Чуть застенчиво, дружелюбно.) Позвольте мне сделать вам небольшие подарки?

И л ю х и н. Зачем? Я ни в чем не нуждаюсь.

Л у б е н ц о в. Ничего особенного. Ведь все мы люди. (Достает новые свертки.)