Человек-да - [5]

Шрифт
Интервал

раздражало. Можешь приходить домой пьяным когда угодно, можешь сколько угодно воплощать в жизнь свои

глупые мальчишеские проекты.

— Ханна, с нами это никак не связано...

— Ты же понимаешь, только оттого что ты изменился, вместе мы все равно быть не можем.

— Понимаю.

— Хоть ты все-таки и купил жидкое мыло в ванную.

— Знаю, — сказал я.

— С помощью чеснокодавки любовь не вернешь.

— Это что — норвежская пословица?

— Нет. Просто я увидела у тебя на кухне чеснокодавку.

— Надо же, а я и не знал, что это чеснокодавка. Нет, конечно, с помощью чеснокодавки любовь не вернешь.

Правда, я даже не знаю, как ею давить чеснок.

— Что ж, ладно. — Ханна открыла дверь, собираясь уходить. — И все же послушай моего совета. Будь

поэнергичней. Хватит сидеть дома. Хватит придумывать отговорки и говорить «нет» всем и каждому. Потому

что ты говоришь «нет» не только своим друзьям — ты говоришь «нет» самому себе.

Я на секунду задумался, вспоминая, из какого произведения эта цитата.

— Это из «Досонз-Крик»5, что ли?

— Точно, — подтвердила Ханна.

— Что ж, бывай.

— Пока.


— Слушай, Дэн, — рассердился Иан, — объяснишь ты наконец, что сказал тебе тот чертов мужик в

автобусе, или мне следует договориться с тобой о новой встрече?

— Ладно, так и быть.

Я поставил пиво на стол и посмотрел Иану в глаза.

— Он сказал: «Чаще говори "да"».

Я вновь взял бокал с пивом и отпил глоток. Вскинул брови, давая понять Иану, что ему следует выразить

восхищение, но тот почему-то ждал продолжения. Что тут скажешь? Это проблема всех представителей

поколения, воспитанного на MTV. Чувство удовлетворенности им не знакомо.

— И это все? — недоуменно спросил он. — «Чаще говори “да"»?

— Угу. — Я улыбнулся. — Это все.


Эта фраза с легкостью слетела с языка моего попутчика в автобусе, будто он всю жизнь только ее и

произносил.

— Чаще говори «да», — сказал он.

— Чаще говори «да», — повторил я. Три коротких слова, а сколько в них мощи!

— Апатичные люди всегда говорят «нет», — произнес он минутой раньше, и я, потрясенный, повернулся к

нему, весь обратившись в слух. — Но самые счастливые те, кто понимает, что хорошее происходит с ними

тогда, когда они позволяют этому случиться.

Вот так.

Эти его слова перевернули мою жизнь. Несколько тонких замечаний из уст совершенно незнакомого мне

человека. Попутчика в автобусе. Да еще с бородой. Это шло вразрез со всеми моими принципами. Если в

детстве в меня что-то и удалось вдолбить, так это, пожалуй, только одно: никогда не слушай бородатых

незнакомцев.

Признаюсь честно: в то мгновение у меня возникло весьма странное ощущение. Мне казалось, будто я

мальчик-каратист из известного фильма, сижу рядом со своим учителем, мистером Мияге. Еще несколько

минут назад мы праздно болтали о том о сем, рассказывали друг другу, как проводим время, а потом вдруг этот

худосочный бородатый мужчина сразил меня наповал философской истиной.

Совпадение? Трудно сказать. Неужели его слова и впрямь предназначались именно мне, проистекли из

нашего разговора, или он сболтнул их просто так, для поддержания беседы. Будь я в другом настроении,

возможно, я со смехом отмахнулся бы от его слов или уткнулся бы в газету, а то и вовсе притворился бы, будто

ничего не слышал. Но в свете того, что произошло, вернее, того, что не произошло, и посему взволновало моих

друзей, эти слова оказали на меня необычное воздействие, затронули важные струны в моей душе.

Чаще говори «да».

Вот тогда-то на меня и снизошло озарение.

— В жизни не слышал такой чертовской глупости, — как всегда, «дипломатично» заявил Иан. — Какой-то

алкаш в автобусе сболтнул непонятную чушь, и ты теперь утверждаешь, что его слова изменили твою жизнь?

Почему ты не слушаешь меня, когда я пьян?

— Потому что ты, когда пьян, обычно твердишь про то, что нужно купить жилой автоприцеп и двинуть в

Дорсет.

— А что, отличная идея. Ты только подумай...

— К тому же он не был пьян. Мы рассказывали друг другу про то, чем занимались на той неделе. И, по-

моему, он слушал меня с большим интересом.

— И что же ты ему рассказал?

— Что я почти не выхожу из дома. Почти ничего не делаю. Рано ложусь спать.

— И все?

— В общем-то, да.

По сути, так оно и было. Дело в том, что мой попутчик, вероятно, даже не догадывался, какой эффект

возымели его слова. Просто я сам хотел принять решение, сам в глубине души жаждал перемен. И его слова

лишь послужили катализатором, который заставил меня действовать. Я был бы рад утверждать, что он был

шаман, духовный наставник, ниспосланный мне судьбой, чтобы сдвинуть меня с мертвой точки. Мне не

хотелось в это верить, но, скорей всего, он был самый обычный человек. Случайный попутчик, с которым мне

довелось ехать в автобусе. Просто разговорчивый. И мудрый.

— По мне, так он совсем не похож на Христа, — сказал Иан. — Разве что бородой.

— А я и не говорил, что это был Христос!

— И на Буму тоже не похож, если уж на то пошло. Будда, наверное, просто улыбался бы. Или повел бы тебя

в хороший ресторан. Будда умеет радоваться жизни.

— Иан, послушай. Это был не Христос. И не Будда. Это был обычный человек, с которым мне случилось

ехать в автобусе.

— Тогда почему ты так серьезно воспринял его слова?


Еще от автора Дэнни Уоллес
Шарлотт-стрит

«Шарлотт-стрит» — новое произведение Дэнни Уоллеса — книга-сенсация, которую назвали «одной из самых ярких книг всех времен»! Ей посвящен специальный выпуск газеты «London Now». Пресса предсказывает ей судьбу мирового бестселлера.   С чего же все начинается? С девушки. С прелестной незнакомки, которой Джейсон, журналист-фрилансер, помог положить багаж в такси на Шарлотт-стрит… и влюбился. С любовью не шутят, как говорили классики. Джейсону очевидно — он должен найти эту девушку во что бы то ни стало. Без нее ему просто жизнь не мила.


Рекомендуем почитать
Жил-был стул и другие истории о любви и людях

Жил-был стул. Это был не какой-нибудь современный навороченный аппарат с двадцатью функциями, меняющий положение спинки, жесткость сидения, оборудованный вентиляцией, обшитый страусиной кожей.Нет, это был обычный старый стул. Не настолько старый, чтобы считаться лонгселлером и молиться на него. Не настолько красивый, чтобы восхищаться изяществом его линий, тонкостью резьбы и мельчайшего рисунка батистовой обивки… Да и сделан он был отнюдь не Михаилом Тонетом, а лет семьдесят назад на мебельной фабрике, которая, должно быть, давным-давно закрылась.В общем, это был просто старый стул.


Быть избранным. Сборник историй

Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.


Белое и красное

Главный герой романа, ссыльный поляк Ян Чарнацкий, под влиянием русских революционеров понимает, что победа социалистической революции в России принесет свободу и независимость Польше. Осознав общность интересов трудящихся, он активно участвует в вооруженной борьбе за установление Советской власти в Якутии.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Избранное

В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.


Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.