Человечество - для чего оно? - [5]

Короче говоря, на нашей планете может прокормиться народу раз в десять больше, чем сейчас.

Я не буду приводить другие, иногда реалистические, иногда с отчетливыми признаками фантастики, расчеты, — мне для моих целей важно лишь утвердить читателей в мысли, что Земля щедра к нам и все дело в том, чтобы мы, люди, сами поумнее бы организовали свое бытие.

Обратимся теперь к некоторым иным особенностям нынешнего состояния дел на земном шаре.

«СТРАННЫЕ» СОВПАДЕНИЯ

Я умышленно начал разговор об особенностях нашего времени с роста народонаселения. В повседневной научной и идеологической работе все мы значительно чаще касаемся внутренних дел человечества, будь то политическая борьба, проблема социальной организации, экономика, мораль или быт, наконец. Но все-таки важнейшим, основополагающим, так сказать, фактом остается самое существование такого «организма», такого явления природы — человечества.

И вот с «организмом» что-то случилось или даже стряслось — он начал бурно расти, к изумлению… к изумлению самого человечества.

Повторяю, для меня это сейчас главное — стремительный рост «организма», увеличение в массе (физической) человечества как явления природного. Но, акцентируя внимание на самом факте роста, мы вполне можем проследить и «возрастные изменения», происходящие в бурно растущем «организме». И тогда, между прочим, обнаруживаются странные, на первый взгляд, совпадения.

Вот одно из них, важнейшее. В канун бурного роста населения на Земле возникает научный коммунизм. А едва началась вспышка роста, как тотчас практически появился социальный строй, при котором коренным образом возможно изменить способ распределения материальных благ и в конечном итоге осуществить принцип «каждому по потребностям».

Отнюдь не маловажно с точки зрения нашей темы, что новый строй заменил анархию производства плановым хозяйством. Планируя свою экономику, мы сейчас планируем изъятие сырья у природы и его переработку. Но при развитом коммунизме планирование приобретет всесторонний характер: будет планироваться не только добыча и переработка сырья, но и непременно будут планироваться, учитываться последствия воздействия на природу, а также ответное влияние природы на человека. При быстром росте населения все это уже сейчас становится чрезвычайно важным.

Бурный рост населения был немедленно поддержан медициной, вдруг окрепшей, вдруг вооружившейся знанием микробиологии, антибиотиков и т. п. (Замечу в скобках, что обычно в статьях о населении путается причина со следствием; медицина, снижение с ее помощью детской смертности в частности, способствует бурному росту населения, но не определяет его: ведь в тех слаборазвитых странах, где население растет особенно быстро, с медициной пока худо обстоит дело.)

В двадцатом столетии заканчивается предварительное описание земного шара, создается его точная карта и заканчивается предварительное ознакомление с природой земного шара. Тогда же наука утверждается в понимании того, что окружающая человека природа — это нечто цельное, это биогеносфера, подчиненная единым законам развития (о значении этого открытия мне еще придется говорить). И в двадцатом столетии разные племена и народы вдруг осознают себя единым человечеством.

Совершается техническая революция — на наших глазах машинное производство заменяется автоматизированным, мы вступаем в век автоматики. Техническая революция охватывает средства связи — появляются телеграф, радио, телевидение. И охватывает средства транспорта — человек становится крылатым, человек погружается в океан, создает быстроходные океанские и воздушные лайнеры. Глобальные трассы опоясывают весь земной шар.

Двадцатый век — век первых в истории человечества мировых войн, век создания оружия массового уничтожения. Складывается невероятная ситуация: человечество может само себя уничтожить. В Хиросиме, на памятнике жертвам атомной бомбардировки, написано: «Спите спокойно, ошибка не повторится». Чтобы та и многие другие ошибки не повторялись, всечеловеческий характер приобретает борьба за мир, борьба против оружия массового уничтожения.

Едва человечество — в канун вспышки роста — научилось пользоваться электрической энергией, как уже получила атомную, а теперь напряженно трудится над овладением термоядерной энергией, получение которой, кстати, возможно не только на Земле, а запасы сырья практически неограниченны.

Где-то во второй половине девятнадцатого века происходит разделение на работников физического и умственного труда, складывается интеллигенция как особая социальная прослойка (у нас самое это слово введено в обиход в шестидесятых годах прошлого века писателем П. Боборыкиным).

Как страшный пароксизм человеконенавистничества вспыхивает на Земле фашизм; по сути своей, с его претензией на исключительность одной нации и одного человека, с его стремлением уничтожать, убивать, с его идеологическим террором, — он стал предельно полным выражением всего прошлого, уходящего, низменного. Взрывной процесс развития человечества породил фашизм как свое противоречие, и он же его сводит с исторической арены.