Чекисты. Книга первая - [13]

— Чека, попрошу документы!

Слепящий луч электрического фонарика уперся в лицо Алексею, он невольно прикрылся ладонью.

— Эге, — проговорил один из стоявших перед ним людей, — так я его уже видел. Это ж наш! Шо ты, тут ходишь, хлопче?..

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не было сказано этих слов. Алексей, возможно, назвал бы себя: все в нем кипело от досады на Оловянникова. Теперь же его будто ударило: “Провокация!..”

В Одессе его знали только три чекиста: Инокентьев, Оловянников и тот, что однажды приехал к Синесвитенко, — Царев. Никого из них здесь не было.

“Липа!” — мелькнуло в голове.

В одно мгновение ему припомнились и убегающий взгляд Рахубы и сладенькая прощальная улыбочка Шаворского, и стало понятно, почему так глух и неприветен дом мадам Галкиной: встреча на углу была специально подстроена!

“А, гады!.. Ну, ужо вам!..”

Еще в Херсоне, на пару со своим лучшим другом Федей Фоминым, под руководством следователя угрозыска Петра Константиновича Буркашина, бывшего матроса и циркового борца, постигал Алексей хитрые премудрости известной японской борьбы “джиу-джитсу” и много преуспел в ней. В сложных перипетиях чекистской работы у него было достаточно случаев проверить и отточить на практике усвоенные у Буркашина приемы…

Брызнув стеклом, фонарь ударился о стену, рука, державшая его, повисла плетью, а бандит, утробно икнув, повалился на тротуар, сбитый жестоким ударом под ложечку. Боясь промахнуться во мраке, Алексей только отшиб второго бандита плечом и бросился бежать вдоль улицы.

— Стой! — заорали сзади. — Стреляю!

Алексей бежал пригнувшись, резко менял направление, ждал выстрелов. Чувствуя, что оторвался от преследователей, он выдернул браунинг и трижды выпалил по ним, беря прицел чуть выше, чем следовало: где-то в глубине души у него все-таки копошилось сомнение — вдруг это действительно свои?..

Но ответных выстрелов не было, и это лишний раз подтверждало правильность его догадки: чекисты непременно стреляли бы.

Отбежав еще немного, он прижался к стене, перевел дух и прислушался. Никто его не преследовал. Вспугнутая выстрелами тишина стала еще глубже. Только усилившийся дождь четко барабанил по водосточным трубам.

Отдышавшись, Алексей зашагал к Новому базару. Его еще немного трясло от волнения.

“Комедию устроили, — думал он, — Хорошо, что не назвал себя, урок будет на следующий раз!.. Ну что ж, проверили”. Он с удовольствием вспомнил, как икнул, будто хрюкнул, сбитый им бандит. Удачно получилось, Буркашин был бы доволен…

На его лихорадочный стук открыл Золотаренко.

— Ты что?.. — испуганно спросил он.

Встрепанный, мокрый до нитки Алексей, не отвечая, прошмыгнул в кухню.

Рахуба сидел за столом, одетый, как для выхода на улицу, но в одном сапоге.

Алексей проговорил, тяжело дыша:

— Собирайтесь! Надо уходить, на Новобазарной засада!

Рахуба, бледнея, поднялся со стула, стрельнул глазами на завешенное окно.

— Не ори! Сядь!

Алексей опустился на табурет, ладонью отер воду с лица.

— Прихожу на Новобазарную — у Галкиной заперто, никто не отзывается. Ворота на замке. Хотел через соседний двор пролезть, на углу стоят двое. “Документы, чека!..”

— Ну и что?

— Что! Едва отбился. Думал, ноги не унесу. Собирайтесь, пошли отсюда, надо другое место искать.

— Погоди!..

Вздернув подбородок, Рахуба к чему-то прислушивался.

С парадного хода стучали. Алексей вскочил.

— Они!..

— Тихо! — оборвал его Рахуба. — Слушай!..

С минуту они, затаив дыхание, ждали следующего стука. Белый, под цвет своих волос, ничего не понимающий Золотаренко мял пальцами воротник рубахи.

Постучали снова. Стук был условный: четыре удара.

— Открой! — приказал Рахуба Золотаренко.

Тот покосился на Алексея, зачем-то застегнул на все пуговицы ворот и пошел открывать. Было слышно, как он снял запоры, потом раздались негромкие голоса, и в кухню пошел Шаворский. За ним — усатый, темнолицый мужчина и коричневой кожанке. Золотаренко был последним.

— Вечер добрый, — сказал Шаворский, улыбаясь и оглядывая присутствующих. — Вы чего такие взъерошенные? Здравствуй, герой! — повернулся он к Алексею. — Ты, говорят, с чекистами пострелялся?

— Вы откуда знаете?!

— Да уж знаю. Такую стрельбу поднял — беда!

— Даже стрельба была? — спросил Рахуба, усмешливо поглядывая на Алексея.

— Еще какая! Весь город всполошил. Благо еще никого не угробил.

— Чего ж хорошего? — проговорил Алексей. — Сейчас они сюда явятся.

— Уже явились! — весело сказал Шаворский. — Можешь познакомиться. — Он указал на усатого мужика, который исподлобья разглядывал Алексея. — Варфоломей Гиря, главный “чекист”! А второго-таки уложил! Засадил ему, понимаете, кулаком в брюхо, — пояснил Шаворский Рахубе, — он и сейчас, я думаю, отдышаться не может!

— За неделю не отблюется, — угрюмо заметил Варфоломей Гиря, — у Стасюка нутро слабое.

До Алексея, казалось, только теперь начало доходить истинное положение вещей.

— Выходит, это вы мне такую штуку подстроили? — хмурясь, промолвил он.

— Мы, — подтвердил Шаворский и хлопнул его по спине. — Хотели посмотреть, на что ты годишься. И обижаться нечего: новых людей мы и не так проверяем.

Алексей в сердцах сплюнул в угол и сказал зло и вполне искренне: