Чекисты Дона - [21]

 

Прошли годы. В 1965 году за проявленные мужество и героизм при обороне города Ростова-на-Дону Ф. А. Кулаев, А. А. Башмахчиев, Н. И. Семыкин, Н. М. Синельников и А. Н. Чернявцев Президиумом Верховного Совета Союза ССР посмертно награждены орденами Отечественной войны II степени.

Ростовчане свято чтут память о чекистах группы Кулаева. У подножия братской могилы героев всегда свежие цветы. В школе № 35 оборудован стенд, посвященный героям-чекистам. Имя их носит лучший в учебном году шестой класс. Частые гости школьников — сотрудники госбезопасности, которые рассказывают о подвиге чекистов, призывают молодое поколение быть честным, бдительным и всегда готовым к защите любимой Родины.

В. П. Беляев, подполковник в отставке, почетный сотрудник госбезопасности ЧЕРЕЗ ГОДЫ СТАЛО ИЗВЕСТНО

За день до вступления фашистов в Ростов-на-Дону Нина Золотько под досками на чердаке сарая спрятала самое ценное: комсомольские билеты (свой и сестры Ани), письма, которые присылал с фронта муж-политработник.

Перед тем как занять город в июле 1942 года, гитлеровцы подвергли его жестокой бомбежке и артиллерийскому обстрелу. Оставаться в щели, вырытой около дома, было уже опасно. Подруга и ровесница Ани восемнадцатилетняя Вера Пивоварчук предложила им более надежное место — глубокий и просторный погреб, внутри обложенный кирпичом, а сверху накрытый бревнами. Схватив пятилетнюю дочурку Аллочку, Нина бросилась вслед за Аней.

Домой вернулись только на третий день — 26 июля. Фашистские самолеты, пролетая над Ростовом, сбрасывали свой смертоносный груз за Батайском — там гремел бой. На улице было тихо. Но в их дворе оказались какие-то странные люди. Молчаливые солдаты в красноармейской форме убирали со двора и из комнат битое стекло, осыпавшуюся от бомбежки штукатурку; зачем-то вносили в дом школьные парты. Распоряжения им отдавал на русском языке худой, высокий, строгий старшина.

Хозяйкам дома дозволили жить во флигеле, но больше никуда не входить. Не разрешили Ане взять даже учебники из кладовки.

На другой день появился «пан Валерий». Он и еще долговязый парень заняли одну из комнат. В раскрытое окно было видно, что оба что-то писали. К вечеру того же дня пришел немецкий офицер. К нему вызвали двух красноармейцев. Когда стемнело, немец увел их с собой. «Наверное, на расстрел», — подумала Аня.

И так повторялось каждый день: двух-трех русских немцы после вызова куда-то увозили.

— Сначала допрашивают наших военнопленных, а потом убивают, — с горечью рассказывала Аня пришедшей к ней Вере. — А один русский вызывает их к немцам, в доверии у них.

— Какой он русский — выродок, продажная шкура! — горячилась Вера. — Но в наш дом и он не посмеет войти, там только немцы — фельдфебель Аппельт. Нас с мамой выгнали из погреба. Устроились мы в землянке, в дальнем углу сада. Если захочешь к нам, то иди через дворы и сады соседей.

— Чем бы помочь красноармейцам? — сочувственно спрашивала Аня подругу. — Один из них, которого почему-то кличут Кадыр, попросил походить по городу, записать, сколько встретится автомашин, орудий, немецких солдат, и передать ему. Ты согласна, Вера?

— Конечно, Аня. Но почему его так странно называют — Кадыр?

— Не знаю. Все военнопленные называют друг друга просто по именам, а с немецкими офицерами здороваются по-красноармейски и почему-то обращаются к ним со словом «товарищ»...

— А мое имя тоже простое — Петр. — Долговязый вышел из беседки, увитой виноградом, около которой подруги и вели свой разговор. Он их, конечно, слышал.

Вера бросила на него злобный взгляд, встретилась с глубоко посаженными серыми глазами, рассматривавшими ее, отвернулась. Аня стояла, понурив голову, ожидая, что теперь сделает этот немецкий холуй.

— Иди возьми свои учебники, — сказал Петр изумленной девушке.

В доме никого не было. Впрочем, ничего секретного или необычного она все равно не смогла бы увидеть, переступив порог, — разве что школьные парты. Она и не подозревала, что здесь, в их доме по 1-й Баррикадной, разместилась школа, а в доме, где жила Вера, — канцелярия разведывательного органа вражеской 17-й армии — абвергруппа-102, готовящая шпионов для заброски в тыл Красной Армии.

А их, опять же в форме солдат и командиров Красной Армии, прибыла новая партия. Наивное доверие Ани к «попавшим в лапы фашистов русским людям» потянуло к сближению и желанию чем-то помочь им. И однажды она едва не погубила себя. Аня показала «пленным» фотокарточки, а подошедшей Вере напомнила: «Это те самые, которые мы сделали для комсомольских билетов». Хотела сказать подруге и где хранит комсомольский билет, но тут ее прервал резкий окрик высунувшегося из окна Петра. Ему, видите ли, захотелось перца. Сию минуту. Немедленно.

Аня нехотя побрела исполнять прихоть ненавистного человека. Вскоре к ней присоединилась Нина. Испуганная и встревоженная, она зашептала сердито: «Перестань болтать. И с Кадыром не вступай в разговоры». Оказывается, ее позвал Петр, громко, для всех, распорядился принести помидоров, а в коридоре придержал за руку и тихо предупредил, чтобы ее сестра не говорила лишнего.

Так кто же он, этот Петр? Почему он на виду, особенно при немцах и своем начальнике Валерии, — суровый и строгий, а украдкой дает Аллочке хлеб и кусочки сахара?