Чек-лист. Как избежать глупых ошибок, ведущих к фатальным последствиям - [30]

С одной стороны, все уверены в том, что хирургические операции, необходимые по многим жизненным показаниям, очень важны и должны быть как можно доступнее. Даже в самых неблагоприятных условиях они способны спасти человеку жизнь. В большинстве стран мира количество хирургических осложнений находится на достаточно низком уровне: от 5 до 15 % для операций, проводимых в больничных условиях.

Однако с представлением о том, что такой уровень осложнений является «приемлемым», трудно согласиться. За каждым процентом стоят миллионы больных, ставших инвалидами или умерших. Исследования, проведенные в США, показывают, что только в этой стране до половины хирургических осложнений можно было бы избежать. Но причин и виновников слишком много. Понятно, что проблема требует решения, но что делать, пока никому не известно.

Одни предлагали внедрить больше учебных программ, однако эта идея засохла на корню. Если такие осложнения представляют собой проблему во всех странах и даже во всех больницах, то никакую программу обучения нельзя внедрить так, чтобы быстро получить положительные результаты. Для этого нет ни денег, ни возможностей.

Мы обсудили различные варианты стимулирования врачей, например, оплату по результатам работы, которую недавно опытным путем стали внедрять в США. В соответствии с этими программами клиницисты получали вознаграждение, если оказывали квалифицированную помощь инфарктным больным и обеспечивали за ними надлежащий уход, а в противном случае штрафовались. Стратегия принесла свои плоды, однако они были достаточно скромны: при использовании самых больших по масштабам схем оплаты по результатам работы показатели улучшились всего от 2 до 4 %. Более того, очень трудно собрать статистику, на основе которой осуществлялось вознаграждение. Приходилось использовать данные, предоставляемые самими клиницистами. Кроме того, необходимо отметить, что результаты зависели от первоначального состояния больного. Например, при наличии послеоперационных осложнений может сразу возникнуть желание платить хирургу меньше, однако количество осложнений в первую очередь зависит от состояния больного. Программы материального стимулирования оказались очень дорогими, предлагали ступенчатую форму расчета заработной платы и мало что давали в практическом плане. Внедрять их в глобальном масштабе было бы бессмысленно, поэтому могло показаться, что целесообразнее всего сформулировать и издать под эгидой ВОЗ некий набор официальных стандартов, обеспечивающих безопасность хирургической помощи. Обычно такое решение принимают на встречах эксперты, ведь подобные руководства могут охватывать различные сферы – от мер по предупреждению инфекции до перспективных форм обучения и сотрудничества в операционной. Так, можно создать Женевскую конвенцию по безопасной хирургии, наше Хельсинкское соглашение по предупреждению нанесения пациентам повреждений в операционной.

Однако стоит только оказаться в серых бетонных подвалах здания ВОЗ, когда в них никого нет, как тут же возникают сомнения в отношении такого плана. Переходя по подземному переходу из одного здания ВОЗ в другое, я видел целые штабеля всевозможных 200-страничных руководств, подготовленных другими экспертными группами, которые собирались, чтобы решать задачи по своему профилю. Еще там лежали кучки брошюр, посвященных предупреждению малярии, лечению ВИЧ/СПИД и борьбе с гриппом. Все они были упакованы, чтобы не пылились зря. Стандарты тщательно прописывают все процедуры, и, я уверен, они весьма продуманны. Кому-то, бесспорно, могло показаться, что создать международные стандарты возможно. Но в большинстве случаев такие руководства распространяются по всему миру лишь в небольших количествах, а на больничных койках в Бангкоке, Браззавиле, Бостоне и Брисбене мало что меняется.

Я спросил у одной чиновницы ВОЗ, есть ли в ее организации справочник по успешной реализации программ здравоохранения. Она посмотрела на меня так, как родители смотрят на маленького ребенка, который лезет в пасть собачке, чтобы понять, как она лает. Вопрос, конечно, интересный, но неуместный.

Тем не менее я продолжил свои поиски. Я стал спрашивать разных сотрудников ВОЗ, есть ли у них примеры того, как вмешательство органов здравоохранения давало положительные результаты.

Они обычно приводили такие примеры, как вакцинация населения от оспы, которую удалось полностью искоренить в 1979 г., или деятельность доктора Джона Сноу, который во время свирепствовавшей в Лондоне эпидемии холеры в 1854 г. установил связь между вспышкой этой болезни и уличной колонкой, где люди брали воду. Когда началась эпидемия, то за первые три дня умерло 200 человек. Три четверти жителей города в панике бежали. Через неделю умерло еще 500 человек. В то время верили, что такого рода болезни возбуждаются находящимися в воздухе «миазмами». Сноу не поверил в теорию «плохого воздуха» и составил карту района, где жили умершие. Тогда и обнаружилось, что смертность наиболее велика около одного и того же источника воды – колонки на улице Брод-стрит в лондонском районе Сохо. Сноу опросил убитых горем родственников об их привычках, сделал статистический анализ всех возможных факторов и пришел к выводу, что причиной вспышки холеры стала грязная вода. (Как потом выяснилось, колонка была установлена рядом со старой выгребной ямой.) Сноу заставил местный совет снять ручку с колонки. Она перестала работать, болезнь – распространяться, а он установил основные правила исследования вспышек инфекционных заболеваний, которые ученые соблюдают до сих пор.