Чехов - [12]

Каких душевных усилий стоило все это Антону Павловичу, какой выдержки требовало от него — об этом мы можем судить по одному признанию, сделанному в письме к его жене, О. Л. Книппер — Чеховой: «Ты пишешь, что завидуешь моему характеру. Должен сказать тебе, что от природы характер у меня резкий, я вспыльчив и проч. проч. Но я привык сдерживать себя, ибо распускать себя порядочному человеку не подобает. В прежнее время я выделывал чёрт знает что. Ведь у меня дедушка по убеждениям был ярый крепостник».

Это признание всегда будет казаться неожиданным. Так прочно утвердился во всеобщем представлении образ поразительно деликатного, мягкого, чуткого, скромного «доктора Чехова», что кажется невероятным представить его резким, вспыльчивым, «выделывающим чёрт знает что». А Чехов слов на ветер не бросает: если он сказал, что бывал таким, то мы обязаны ему верить. Тем более, что, как мы знаем, резкость, вспыльчивость — ведь это были фамильные черты Чеховых. Возможно, конечно, что со всею строгостью к себе он судил себя слишком сурово. Но несомненно, что его характер был выработан им в упорном труде самовоспитания, в борьбе с самим собою, начавшейся еще в ранние годы.

В его рассказе «Тяжелые люди», в котором изображается ужасная по грубости ссора отца с сыном, примечателен вариант конца рассказа, впоследствии отвергнутый автором. По этому варианту между поссорившимися происходит примирение. И сын раздумывает: «Отчего это в природе ничего не дается даром?.. Даже гуманность, мягкость и кроткий характер достигаются путем жертв и тяжелых уроков».

Много личного для автора было в этом раздумье.

Те, кто принимал мягкость Антона Павловича за слабость, глубоко ошибались: под этой мягкостью скрывалась сила человека, сумевшего выйти победителем в борьбе с опасным противником с самим собою.

Это подтверждают мемуаристы. Петербургский приятель Чехова, литератор И. Щеглов рассказывает об изменениях во внутреннем облике Антона Павловича:

«Это был как бы другой человек. В тот первый период жизнерадостной юности и неугомонных успехов Чехов обнаруживал «по временам» досадные черты какой-то студенчески легкомысленной заносчивости и даже, пожалуй, грубоватости…

… В своих работах он стал вдумчивее, углубленнее, в речах осмотрительнее, деликатнее, в отношениях к людям заметно сдержаннее».

«В моей памяти встают, — пишет И. Потапенко, — некоторые, прочитанные мною раньше, воспоминания о Чехове, продиктованные несомненно самыми лучшими намерениями и прекрасными чувствами. И тем, кто смотрит сквозь призму этих воспоминаний, А. П. должен рисоваться существом, как бы лишенным плоти и крови, стоящим вне жизни, — праведником, отрешившимся от всех слабостей человеческих, без страстей, без заблуждений, без ошибок…

…Нет, Чехов не был ни ангелом, ни праведником, а был человеком в полном значении этого слова. И те уравновешенность и трезвость, которыми он всех изумлял, явились результатом мучительной внутренней борьбы, трудно доставшимися ему трофеями. Художник помогал ему в этой борьбе, он требовал для себя все его время и все силы, а жизнь ничего не хотела уступить без боя.

…Бывают счастливцы с изумительно симметрическим сложением тела. Все у них в идеальной пропорции. Такое тело производит впечатление чарующей красоты.

У Чехова же была такая душа. Все было в ней — и достоинства и слабости. Если бы ей были свойственны только одни положительные качества, она была бы так же одностороння, как душа, состоящая из одних только пороков.

В действительности же в ней наряду с великодушием и скромностью жили и гордость и тщеславие, рядом с справедливостью — пристрастие. Но он умел, как истинный мудрец, управлять своими слабостями, и оттого они у него приобретали характер достоинств.

Удивительная сдержанность, строгое отношение к высказываемым им мнениям, взвешивание каждого слова придавали какой-то особенный вес его словам, благодаря чему они приобретали характер приговора».

Постоянная борьба с тяжелым наследством рабства, мещанства, строжайшая критика самого себя, непрерывный, трудный путь от победы к победе в этой борьбе — вот что помогало Чехову добиться того, что его личность и его творчество становились все более полным, радостным, вызывающим гордость потомков воплощением многих лучших черт русского национального характера. Мы можем сказать, на языке нашей современности, что Чехов не отделяй личное от общего: его борьба за вытравление всего мещанского в нем самом, в его семье, в личном быту перекликалась с борьбой против мещанства, против лжи, против, всего, что унижает достоинство человека, с той борьбой, которую он вел в своем творчестве. В рассказе «Тяжелые люди» можно услышать отзвук личного, автобиографического и в самом описании ссоры отца с сыном; столь же трудные отношения были и у Павла Егоровича с двумя его старшими сыновьями.

Частой причиной ссор Александра и Николая г отцом была болезненная чуткость братьев Чеховых ко всему, что казалось им покушением на их самостоятельность.

Но представление Николая, да и Александра, о «самостоятельности» было неглубоким. И самый их бунт против отца теперь, когда они стали взрослыми и все положение изменилось, свидетельствовал скорее о недостаточной зрелости, чем о подлинной самостоятельности.