Чехия. Инструкция по эксплуатации - [15]

Вацлав тоже бесился, еще больше обычного. У чешского короля не сжигают капелланов, не спросив перед тем у него лично согласия. Со злостью он следил за тем, что император Зигмунт — его возненавиденный сводный брат — правит мудрее, и так, как ему нравится. Но даже теперь он не подумал о том, чтобы хоть чуточку исправить собственный стиль правления. Даже чехам он постепенно начал надоедать. Когда он назначил в Праге новых городских советников, их выбросили из ратуши Нового Города прямиком на пики собравшегося народа. Вот это короля добило: когда до него дошло сообщение об этом событии, от ярости Вацлав скончался. В водоворотах ширящейся революции у королевы Софии были проблемы, чтобы найти для него места для могилы. Окончательно упокоился Вацлав в монастыре под Прагой — называется он Збраслав, и до настоящего времени это живописный адрес. Истинный чехоразведчик никак не может там не побывать.

Здесь хоронили Пржемышлидов, а еще хранили пиво и вино, поскиу толпа повстанцев добралась и сюда. Точно так же, как французы в Сен-Дени несколькими веками позднее, они не пощадили могил собственных королей. Вацлав пока что не сгнил, потому его вытащили из гроба, уложили на алтаре, украсили сеном и травой, а потом отливали ему прямо в рот, крича: "При жизни ты же любил выпивать с нами!". В конце концов, покойником занялся рыбак по фамилии Муха и похоронил в собственном винограднике. Наш король все эти годы лежал под корнями своего любимого растения, прежде чем ситуация окончательно не успокоилась, и Муха не мог открыть, где находятся ценные кости. И только лишь потом у Вацлава, прозванного Четвертым, состоялись нормальные похороны — из Збраслава его перевезли в собор Святого Вита, где и до нынешнего дня он покоится в мире рядом со своим суперотцом.

ЧЕШСКОЕ НЕБО

Чешское обозначение неба — Nebe (Nebel) — вскрывает его очень древний смысл. А еще обязательное до нынешнего дня объяснение: что-то вроде тумана где-то над нами[18]. Мы посылаем туда своих святых, чтобы им не нужно было все время на нас глядеть, да чтобы и мы тоже не чувствовали, будто бы они за нами следят.

Просто у нас, у чехов, святые весьма любящие полемизировать. Следующий из признанных в международном плане мучеников тоже вел с нами споры, а родом он был из южной части страны. Если бы вы пожелали поехать из Гусинца в Непомук — это хорошая дорога, за пределами туристических трасс — Шумава сменится краем рыбных прудов, а Ян, Порицающий Проступки — в Яна Исповедника. Ибо правду можно ведь и умолчать. От околиц Вимперка, из Бубинской Пущи до Прахатиц и Гусинца просто рукой подать. Вы увидите живописные городки и встретите böhmiscge Dörfer (чешские деревни) в самой их чистой форме. Все названия заканчиваются на — ice или — vice, а в своей немецкой версии съеживаются до — itz или же — witz. Так что немец слышит во всем этом Witz, то есть "шутку" — и восхищается нашему чувству юмора. Но уж такими остроумными, как это могло бы казаться на основе местных названий, мы вовсе не являемся.

Тем не менее: в Гусинце вы увидите первый памятник Гусу, а на тамошнем мосту… первого Непомуцена. Эта парочка как раз таким вот образом себя дополняет. Памятники Гусу специально стоят возле католических храмов, чтобы не забывали, кто с кем дрался. Соборы — это часто красивейший барокко, а памятники Яну Гусу — кич национального возрождения.

Даже обычные деревенские костёльчики обладают своей прелестью и своим местом в пейзаже. Они не спорят, а только смягчают. Барокко всегда желало что-то прибавить окружению, не забирать. А поскольку в этой части Чехии не дали проявиться беспорядку индустриализации, как правило, здесь можно увидеть осмысленное вмешательство человека в Божье творение: деревеньки, местечки, пруды…

Чехия, это как бы, несколько, СЧД — Соединенные Чешские Деревни… Vereinigte Böhmische Dörfer, никакие не США европейского Центра, но, тем не менее, определенная, хотя и незаметная сила. Между Гусинцем и Непомуком расстилается наша terra sacra. Через наших святых здесь просто не пробиться. Понятное дело, святых, имеющих значение для чехов: Гус, Непомуцен, Хилчицкий, Войцех[19] и Иоанн Непомук Нойманн[20] — у вех у них есть нечто общее с этим уголком края. В нашем чешском небе существует святость, которой coelum (небо — лат.) Церкви часто даже и не знает.

Чешское небо вовсе даже не находится на расстоянии вытянутой руки, зато оно уютное и неортодоксальное. Мы за наших ожидающих святости представителей держим кулаки в кармане и ставим на них, словно на лошадей на гонках. В конце концов, когда-то ведь до цели они доберутся! Чешское небо, наверняка, похоже на какую-нибудь из чешских деревень. И наверняка это должны быть какие-нибудь Небешице или Небешаны. Здешний святой Петр это Петр с ворчащим "ррр" и развевающейся бородой, он сидит у окна небещанской хаты. Он покуривает трубочку и глядит, как снова некий ЧЧ (то есть Чистый Чех) со скоростью улитки направляется в Небо. Но по дороге имеются наши Небещаны.

Никто ведь из нас небесного Неба не отрицает! Но перед ним мы выставили маленький такой таможенный пост. Отсюда-то и это усталое сопение чешских кандидатов на вечность, которое раздается словно драматический рев машин Формулы І. "Давай!" — с энтузиазмом кричим мы в его сторону, когда, наконец-то, кто-нибудь да появится. "Не отступай! Давай дальше!". Возьмем, хотя бы, Агнешку. Агнешка из Праги, прозванная еще Чешской. Шестьсот лет ожидала она своей канонизации! Я сам поехал в Рим, чтобы быть при том, когда небесное Небо, когда