Чехия. Биография Праги - [81]

Сейчас в «Бертрамке» Музей Моцарта, а улица, на которой стоит вилла, носит его имя. За два с лишним столетия Смихов сильно изменился, но дом и сад Душковых за каменной стеной выглядят точно такими же, какими видел их когда-то великий композитор. Сохранилось даже фортепиано, на котором он играл.

Еще один музыкальный музей, посвященный Бедржиху Сметане, расположен на границе Старого и Нового Города, у Карлова моста. Сметана (1824–1884) — самый известный из чешских композиторов, основоположник национальной музыкальной школы времен Возрождения. Его младшими современниками и последователями были три других крупных таланта: Антонин Дворжак (1841–1904), Зденек Фибих (1850–1900) и Леош Яначек (1854–1928). Все они писали симфонические и камерные произведения, сюиты, кантаты, концерты, пьесы, но широкой публике, особенно в России, более всего известны их оперы. Можно сказать, что создание опер — это в Чехии своего рода национальная традиция. К тому же чехи очень любят музыкальные комедии. Считается, что первая из них, «Фидловачка», по пьесе Йозефа Каетана Тыла, была поставлена в Сословном театре в 1834 году. Именно там, как вы уже знаете, впервые прозвучала песня «Где родина моя?», ставшая впоследствии гимном свободной Чехии (музыку написал композитор Франтишек Ян Шкроуп).

Но вернемся к операм. При таком их изобилии есть о чем порассуждать и чему подивиться: четыре крупнейших композитора Чехии сотворили около сорока опер и ни одного балета! (Справедливости ради отметим, что у Яначека есть сочинение «Ракош Ракочи. Картинки моравской Словакии с подлинными танцами», жанр которого сам композитор определил как балет с пением.) У многих великих музыкантов «балетное творчество», как правило, вообще скромнее оперного: Чайковский создал десяток опер и только три балета, у Глинки и Римского-Корсакова балетов нет вообще (при том, что последний написал целых пятнадцать опер), и лишь российские композиторы XX века сравняли счет: у Прокофьева девять опер и семь балетов, у Шостаковича — три и три, у Родиона Щедрина — пять и пять. Случаются, конечно, исключения: так, Людвиг Минкус (1826–1917), родившийся, кстати, в Чехии, но почти сорок лет проживший в России, был «балетным» композитором и создал вместе с Петипа целых шестнадцать балетов, включая такие шедевры, как «Дон Кихот» и «Баядерка».

Однако великие творцы чешской музыки балетов не писали, и это кажется тем более странным, что искусство танца и пантомимы в Чехии очень развито. И у нас есть целых три объяснения этому загадочному феномену. Во-первых, тут, возможно, сказалось влияние Моцарта, которому принадлежит более двадцати опер, а также венской музыкальной школы, наиболее яркими представителями которой были отец и сын Штраусы. С Иоганном Штраусом-младшим связан расцвет венской оперетты, лучшие традиции которой продолжили Кальман и Легар (последний, между прочим, родился в Словакии, и в жилах его, наряду с немецкой и венгерской, текла также и словацкая кровь). Впрочем, оперетт чешские композиторы тоже не писали.

Вторая наша гипотеза такая: в Чехии не нашлось гениального постановщика балетов, равновеликого по таланту композиторам, вот они их и не сочиняли. Искусство балета, достигшее во Франции изысканности и утонченной техники, перенеслось из Парижа, минуя Чехию, прямиком в Петербург, вместе с Карлом Дидло, Мариусом Петипа и другими французскими мэтрами. Там, обласканное царями и великими князьями (которые очень полюбили балерин), оно и пустило корни, явив миру образцы непревзойденного совершенства. Разумеется, огромная заслуга в этом принадлежит гению Петипа, прожившему в России шестьдесят три года из девяноста двух, дарованных ему судьбой.

Наконец, есть у нас и третье объяснение. Чешское музыкальное искусство расцвело в эпоху возрождения нации и языка, и потому окрашено патриотическими тонами. Обратите внимание на патриотический мотив в творчестве чешских композиторов: у Шкроупа — песня «Где родина моя?», у Сметаны — симфонический цикл «Моя Родина», у Дворжака — увертюра с тем же названием. Балет, синтез музыки и движения, более условен, чем опера, темы классического балета более камерные, связанные, как правило, с трагедией и торжеством любви. Но драма влюбленных отступает перед более высоким чувством любви к Родине, перед борьбой с произволом и несправедливостью, перед жертвами, которых требует Отчизна. Несомненно, все это лучше звучит в музыкально-словесном оформлении, в опере или оратории на героико-историческую тему. Именно такие произведения и были созданы Сметаной — «Далибор» и «Либуша». Нет необходимости пересказывать их сюжеты, так как читатель уже знаком с соответствующими преданиями.

Однако неправильно было бы думать, что музыкальное искусство в Праге и Чехии вообще началось с визита Моцарта: эта точка отсчета, разумеется, условна. Равным образом, говоря о Сметане и трех его младших коллегах как об отцах-основателях, мы имеем в виду не только масштаб их гения, но и многогранность дарования, и впечатляющий объем их творческого наследия. Они сформировали национальную композиторскую школу, но и до них Чехия не была лишена высоких музыкальных талантов. Среди них Ян Дисмас Зеленка (1679–1745), творец великолепных сонат Генрих Бибер (1644–1704), Йозеф Мысливечек (1737–1781), Иоганн Вангал (1739–1813). Другое дело, что эти музыканты служили при дворах знатных персон, кто в Вене, кто в Дрездене или Зальцбурге, и национальных мотивов в их творениях немного. Пожалуй, первым истинно чешским композитором стал Ян Якуб Рыба (1765–1815), написавший знаменитую «Чешскую рождественскую мессу», в которую включил народные мотивы.