Чего ждет Кейт - [54]

– Это мой замок, – поправляет Энди.

– Через мой труп, – радостно напоминает Ной. – Я же твой отец.

– Я твой отец, – говорит Мэтт голосом Дарта Вейдера.

– Ты такой милый, – смеется, глядя на него, Энди.

Мое сердце застревает в горле. Ладно. Это был чуть более очевидный флирт, чем я ожидала. И какая-то часть меня думает: «Полегче, Энди. Ты включился в игру. Не проиграй».

Вторая часть меня хочет заколоть его ручкой от кисточки.

Мэтт краснеет, но я не могу понять, от удовольствия или от смущения, которое мог бы испытать гетеросексуальный парень от этого комплимента. В любом случае, этот румянец ему к лицу. И Андерсон явно тоже так думает, потому что он умолк и смотрит, улыбаясь, на свои руки.

Я чувствую укол… чего-то. Беспокойства, возможно. Сложно сказать. Но мне внезапно хочется ускорить время.

– Нужна музыка, – говорю я, и Ной тут же раскрывает рот, как будто готов спеть нам. Я зажимаю его губы рукой. – Нет.

Вместо него петь начинает Мэтт. Это первый куплет In a Little While. Но он поет, не пытаясь изображать Гарри и не пропевая его округлые рыцарские гласные. Получается легкая и приятная песенка, очень милая. Я убираю руку от лица Ноя и указываю на Мэтта.

– Да.

Потом сочувственно похлопываю Ноя по плечу, и Андерсон разражается смехом.

Мэтт пропевает только первые четыре строки – первый куплет, – но все в комнате замирают. В искренности и непринужденной мягкости его голоса есть что-то такое. Когда он умолкает, тишина кажется наэлектризованной. И тут Ной пихает меня локтем, разрушая чары.

– Кейт. Теперь ты.

– Что?

– Твоя очередь.

Я качаю головой.

– Тогда я спою.

– НЕТ.

Я поднимаю голову. Оказывается, Мэтт, Андерсон, Суман, Бесс и Ной – все смотрят на меня, и лица их выражают разную степень удивления. Потом Андерсон слегка склоняет голову и делает щенячьи глаза. Я возвожу очи горе.

– Переста-а-ань.

Он мурлычет мою партию себе под нос.

– Ладно.

Я начинаю петь. И очень неловко себя чувствую, хотя за пределами нашего маленького кружка никто даже внимания на меня не обратил. Все парни слышали мое пение не один раз. У Мэтта в четверг вообще практически индивидуальный концерт был на репетиции.

Но одно дело – петь для мюзикла: на репетиции, прослушивании или даже перед публикой на сцене. И совершенно другое – делать это без подсказок и плана. Словно мое сердце пытается выскользнуть через рукав, а я ловлю его и прячу под манжетами. В спектакле все спланировано, все под контролем, даже самые напряженные эпизоды. Но в жизни все не так. Жизнь – хаос. Что бы ты ни делал, все равно окажешься не в том месте, скажешь не те слова и покажешь не те эмоции.

А еще иногда рискуешь оказаться в инстаграме[19] Миры Рейнольдс.

Я отгоняю эту мысль и продолжаю петь. Удивительно, но мой голос остается звонким и чистым.

– Красиво, – говорит Андерсон, стоит мне закончить, и я улыбаюсь ему. Но Мэтт тут же продолжает свою партию со слов сэра Генри, и мы поем весь дуэт целиком без аккомпанемента. Энди наклоняется к Суману и торжественно сообщает: – Идеальное попадание. Она ведь крутая, да?

Я не слишком-то крутая и не идеально попадаю в ноты, но есть что-то волшебное в том, как мой голос сливается с голосом Мэтта. К нам подходят, будто притянутые невидимой нитью, еще несколько человек. Я вижу, как Ной смотрит на меня, и лицо у него такое же, как у Флинна Райдера, поэтому я краснею и поспешно отворачиваюсь.

Когда песня заканчивается, Мэтт еле заметно подмигивает мне, и я едва не растекаюсь опять лужицей по полу зала.

– Эй, – пихает меня Ной. – Было здорово.

– Спасибо, Ной, – говорю я, пытаясь скрыть улыбку.

Клянусь, я прямо чувствую, как Андерсон осыпает меня невидимыми стрелами Купидона, и это ужасно раздражает. Все понятно. Общий краш теперь уже не приносит только радость. Но это же не значит, что я должна немедленно заставить себя влюбиться в Ноя.

Впрочем, все эти мысли тут же исчезают, стоит мне посмотреть на Мэтта. Я коротко улыбаюсь ему – «Неплохо вышло!», – и вокруг его глаз разбегаются морщинки. Весь мир будто отступает от нас шагов на десять. Словно нас окружает силовое поле, которое создают наши сияющие взгляды.

Но после этого эпизода Андерсон ведет себя странно. Он не выглядит расстроенным или злым. Просто держится тише, чем обычно, весь день. Около четырех мы уезжаем, и Энди просит Мэтта высадить его у дома. Половину поездки я молчу, ощущая странное беспокойство, но не желая разбираться с проблемой в присутствии Мэтта. И в итоге просто пишу Энди сообщение:

«Ты придешь на день рождения Райана?»

Спустя секунду он отвечает:

«Эм… Мне нужно передохнуть. Ты справишься».

«Что, серьезно?? Ты не придешь?:(»

Андерсон приходит всегда, пускай даже только на ужин. Без него мы вынуждены собираться семьей – Райан, мама, папа и я, – а это самая странная встреча из возможных. Энди служит чем-то вроде буфера. И ему это прекрасно удается. Он знает, как нивелировать все неловкие ситуации и напряженные моменты и поддержать веселую и беззаботную беседу.

«С тобой будет Мэтт». И почти сразу следом: «Он теперь живет в твоем доме».

«Я даже не знаю, какие у них с Эллен планы на сегодня!»

– Мэтт, а вы пойдете на ужин в честь дня рождения Райана? – вслух спрашивает Энди.