Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - [179]

. Арендная плата с 1855 года не превышала 5 тыс. рублей и количество добываемой нефти точно неизвестно. С 1855 по 1860 год источники находились в аренде у купца Чикалова, который в год добывал до 15 тыс. вёдер нефти и платил Терскому казачьему войску от 7 до 12 тыс. рублей[1884]. С 1860 по 1865 год источники находились в аренде у купчихи Савдигаровой, причём годовая арендная плата возросла до 13 250 рублей в год, а добыча нефти до 20 000 вёдер[1885]. Кизлярская купчиха Савдигарова владела заводом для выделки фотонафталя при станице Наурской, но в 1863 году её завод сгорел. Истреблено было нефти и имущества на 17 981 рубля серебром. В результате этого пожара предпринимательница обанкротилась, арендованные ею нефтеносные участки были отданы на откуп на торгах, проводившихся в апреле 1865 года. Наивысшая плата была предложена титулярным советником Иваном Минаевичем Мирзоевым. И.М. Мирзоев был известным промышленником на Кавказе, обладал большими капиталами и являлся почётным гражданином города Тифлиса. С 1865 по 1885 год нефтяные промыслы были в аренде у И.М. Мирзоева, развившего добычу нефти до 66 500 пудов в последний год аренды[1886]. Мирзоев арендовал у войска три группы — Грозненскую, Мамакаевскую и Карабулакскую — за общую ежегодную плату в 13 375 рублей. При этом практиковавшееся ранее бесплатное получение войском ежегодно 600 пудов нефти было отменено и заменено денежной платой войску 13 615 рублей. Иван Минаевич, арендовав у войска участки земли, на первых порах приступил к постройке на Грозненской группе — нефтеперегонного завода. В 1873 году в Терской области насчитывалось два нефтяных завода и один фотогено-вый. Продажная цена 1 пуда нефти на месте её добычи у Мирзоева была несколько ниже, чем у Савдигаровой и составляла 1, 5 рубля. В первые годы цена за 1 пуд фотогена на заводе Мирзоева была 2 рубля и выше. В арендной описи Мирзоева указывалось, что с поверхности четырёх неглубоких колодцев Мамакаевской группы собирали 10–12 вёдер нефти в сутки. Грозненская, Мамакаевская и Карабулакская группы колодцев занимали площадь в 77 000 квадратных сажень. Если в 1869 году насчитывалось 82 колодца, то в 1870 году их количество увеличилось до 85.

С 1885 по 1892 год Грозненское месторождение арендовал владимирский купец Интабух (по другим сведениям Нитобух), увеличив производительность до 450 000 пудов в год[1887]. Интабух провёл некоторые мероприятия по улучшению колодцев, очистил и углубил их до 40–50 метров[1888]. Над колодцами были устроены ручные ворота, приводимые во вращение каждый 2 рабочими. Нефть поднималась кожаными мешками, вместимостью от 4 до 5 вёдер. Затем она выливалась в корыто, на дне которого сделано отверстие, закрываемое деревянной пробкой. Отстоявшуюся воду в корыте спускали, а нефть вычерпывали ведром и выливали в воронку, из которой она шла по железным трубам в каменный бассейн. Суточная добыча чистой нефти из 2-х колодцев составляла 1800 вёдер, это было около 1170 пудов[1889].

Первый нефтеперегонный завод, построенный на Соляной балке, что на Старых промыслах города Грозного, вырабатывал керосин. В 1891 году завод сгорел[1890]. Солярное масло и тяжёлый бензин шли на отопление. Лёгкий бензин, предварительно очищенный серной кислотой и содой, шёл на продажу, а мазут — на смазку колёс[1891].

Как быстро шло увеличение притока нефти в Грозненских колодцах в связи с их углублением, видно из следующего сопоставления[1892].

Применительно к Грозненскому нефтеносному району ценные факты содержатся в работах видного геолога Е.М. Юшкина. Рассмотрев развитие промышленности за 16 лет (1892–1908 гг.), автор разделил их на три этапа, назвав первый «периодом увлечений» (1895–1896), второй «периодом разочарований» (1897–1898) и лишь с 1901 года в Грозном, по мнению Е.М. Юшкина, начался третий «период правильной и серьёзной эксплуатации, что есть чему поучиться и бакинцам»[1893].

С прекращением военных действий на Кавказе, этот богатейший край стал быстро развиваться не только в культурном отношении, но и в смысле роста заводских, фабричных и горных предприятий[1894]. До 1883 года нефтяная промышленность не обращала на себя серьёзного внимания правительства, на неё смотрели как на мелкий доход Кавказского края и то отдавали её на откуп, то брали в казённое управление. Однако уже в 1887 году Россия начала употреблять 18 млн. пудов керосина, что заставило взглянуть на нефтяную отрасль по — другому[1895]. Поступая на рынки империи, кавказский фотоген сохранял внутри государства сумму в 20 млн. рублей, тратившуюся на покупку американского фотогена[1896]. Спрос на бензин превышал количество его выработки, масса бензина требовалась для газовых моторов. Вывоз бензина из Баку был возможен только во время навигации. Между тем, вырабатываемый в Грозном бензин находился рядом с железнодорожной станцией и мог вывозиться в течении круглого года. Грозненская нефть, в силу её технических свойств, заменяла дёготь и в то же время была ниже его по стоимости. А ведь в то время колёса смазывались именно дёгтем. Таким образом Грозненская нефть стала крайне необходима стране, т. к. по некоторым показателям обходила Бакинскую