Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - [178]
Несмотря на то, что многие чеченские предприниматели пробовали себя в нефтяном бизнесе, лишь не многие сумели заработать, а главное сохранить многомиллионное состояние. Неудачное вложение капиталов, например, привело к разорению Айдемировых, Уцмиевых, Таймазовых. Последние, кстати, неплохо зарабатывали до отмены откупной системы, сдавая в аренду принадлежавшие им нефтяные колодцы. Чеченская устная традиция рассказывает об одном из неудачливых предпринимателей — Абубакаре Чермоеве, который первоначально сказочно разбогатев построил в Грозном большой трёхэтажный особняк. Однако после революции 1917 года, оставшийся не только без прежнего богатства, но и большинства близких родственников, Абубакар кормился подаянием на улицах Грозного.
Видные представители чеченского духовенства, тот же Дени Арсанов и Сугаип — мулла Гайсумов, тоже пытались (правда, неудачно для себя) принять участие в нефтяном бизнесе. Ничего порочащего их в этом нет. Поскольку ислам считает предпринимательство делом богоугодным. Из подсчётов, проведённых Х.С. Ахмадовым, следует, что чеченские предприниматели были удачливее других в сложном деле получения разрешения властей на отвод участков для проведения разведки на наличие полезных ископаемых. Чеченцы и ингуши составляли менее 21 % от числа лиц, подавших соответствующие заявки. Однако они составляли уже более 27 % от лиц, которым подобные разрешения были выданы. Вместе с тем официальная статистика по Терской области свидетельствует, что наиболее перспективные участки неизменно переходили к крупным нефтяным фирмам. Чеченские предприниматели работали в тесном союзе с деловыми людьми других национальностей. Надо полагать, что российские и иностранные партнёры ценили в чеченских предпринимателях наличие местных связей и деловую хватку. Так, осетин В.Д.Кулаев сотрудничал с чеченцами В.Д. и Г.П. Дышниевыми; Абдул-Меджит Магомедович Мутушев счёл полезным для себя союз с Н.З. Рутенбергом[1874]. Заметим, что среди служащих «Англо-Русского Максимовского общества» и общества «Русский стандарт», как правило, представителей народов Северного Кавказа не было[1875].
Разумеется, чеченцы попадали в Грозный не только в качестве предпринимателей, купцов или государственных служащих. Немалое количество крестьян шли в город в поисках временного или постоянного заработка. По данным А.И. Хасбулатова, чеченцы и ингуши составляли более 11 процентов от общего числа рабочих шести нефтепромышленных фирм Грозного. Немало было чеченцев, ставших профессиональными рабочими. Четвёртая часть бурильщиков, слесарей, мотористов и других специалистов были чеченцами. Промышленное отходничество особенно увеличилось в 90-е годы XIX века, когда была ликвидирована откупная система и предприниматели с началом промышленной добычи нефти остро нуждались в рабочей силе. На нефтяных приисках рабочий-черпальщик мог заработать в месяц 8 рублей, кузнец 20 рублей, бондарь 23 рубля, а плотник 25 рублей[1876]. На Грозненские нефтепромыслы шли в основном молодые горцы. Большинство прибывших на промыслы были холостыми (69, 3 % учтенного количества рабочих чеченцев и ингушей)[1877].
В 1898 году нефтепромышленники разработали правила внутреннего распорядка на нефтяных промыслах, состоящие из 46 пунктов. В этих правилах требовалось, чтобы чеченец, ингуш или казак предоставляли от начальника своего округа или атамана удостоверение о благонадёжности. Таким образом бизнесмены ограждали себя от притязаний властей по укрытию «неблагонадёжных элементов» на своём производстве. Тем не менее, именно Грозненские нефтепромыслы, а не сельские районы Чечни, в 1905 году стали главным очагом политической нестабильности в области[1878].
Перевозка нефтепродуктов к местам сбыта осуществлялась гужевым способом. Нефть и продукты её производства перевозились в деревянных буковых бочках: 50 — пудовых для мазута и сырой нефти и 25 пудовых для керосина и бензина. Перевозкой, в основном, занимались чеченцы. Откупщики вступали в соглашение с горцами, которые «…уговаривались о перевозке нефти и, получая за это плату, обязывались вместе с тем, и уже бесплатно, даром стеречь источники, охранять их от засорения, выжигания и прочего, лишь бы только монополия перевозки принадлежала им». Вывоз нефти из войсковых источников для продажи без ведома арендатора запрещался[1879]. Случаи воровства нефти были в то время не редки. В январе 1897 года жители Васильева хутора остановились около амбара Мамакаевского промысла и стали вёдрами черпать нефть, наполняя свой бочонок. Сторож, заметивший это, прибежавший к ним, был связан и избит. Только благодаря буровым рабочим, услышавшим его крики, этот случай не имел печальных последствий[1880].
В Грозненской и Мамакаевской балках с давних времён производилась добыча нефти при помощи колодцев, которые с 1833 года начали сдаваться в аренду разным лицам[1881]. Площадь, на которой обнаруживали признаки нефтеносности, в пределах Терской области, занимала в 1890 году около 9 тыс кв. вёрст[1882]. Грозненские нефтяные промыслы начинались от города в 17 верстах и тянулись на 5–6 вёрст
