Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - [106]

. Большинство судей в Терской области представляли военные чины, которые не знали местных языков и не вдавались в изучение местных законов и традиций, что существенно затрудняло судопроизводство[983]. Окружные начальники, исполняя функцию полицейской власти, участвовали в заседаниях мировых судов с правом голоса. Отсутствие земских учреждений в Терской области само по себе уже не допускало возможности применения к этим судам общероссийской структуры судебной власти. Мировые судьи назначались правительством, отсутствовал институт присяжных заседателей[984]. Хотя председателем горского словесного суда должен был быть помощник начальника округа, под председательством которого состав присутствия горского суда только и может считаться законным, но на практике, при отсутствии помощника начальника округа, обязанность председателя в словесном суде исполняло иногда лицо, не имевшее никакого отношения к горскому суду. На основании параграфа № 60 временных правил от 18 декабря 1870 года решения и приговоры горских словесных судов Терской области могли быть обжалованы у начальника области в месячный срок со дня их объявления. Но начальник области не справлялся с потоком апелляционных жалоб. Поэтому фактическое рассмотрение поступивших дел зависело от столоначальника, которому приходилось давать взятку. По мнению современника: «Обзор судебного дела среди горского населения Кавказского края приводит к тому заключению, что положительную сторону составляет лишь крайняя дешевизна»[985]. В разборе дел по шариату также возникали трудности. Северный Кавказ в тот период относился к Оренбургскому муфтияту, поэтому, в силу его отдалённости, контроль за работой кадиев в рамках мусульманского законодательства не проводился[986].

Судебная реформа в центральных регионах России отличалась от окраинной своей демократичностью. Судебные уставы предусматривали состязательность процесса с участием прокурора — обвинителя и адвоката.

Для разбора мелких проступков и гражданских дел иском до 500 рублей, учреждался мировой суд, допускавший примирение сторон. Впервые был введён институт выборных присяжных заседателей, определявших виновность подсудимого. Большое значение имело и то, что судебные заседания стали открытыми, их материалы помещались в периодической печати[987].

На Кавказе участковые мировые судьи назначались наместником. На мировых судей могли быть налагаемы в порядке дисциплинарного производства меры взыскания. Не смотря на отсутствие земских учреждений в Терской области собирали в полном объёме земские повинности[988]. При устройстве судебной части в Терской области были допущены два существенных отступления от общероссийских Судебных уставов: мировые судьи не были выборными, но назначались от правительства; производство уголовных дел в окружных судах велось без участия присяжных заседателей[989]. Конечно, причин для этого было много. Среди них надо особо выделить колониальную политику царизма в управлении национальными окраинами. Отсутствие суда присяжных заседателей как института права, действительно способного привлечь местное население к работе новых органов правосудия, тормозило процесс развития общественного правосознания, отнюдь не способствуя поднятию авторитета пореформенного суда[990]. В отступлении от общих законов, по причине отсутствия земских учреждений, на Северном Кавказе существовала несменяемость мировых судей из-за существовавшего порядка их назначения и увольнения. При таком положении дел отсутствовал нравственный контроль над личным составом мирового суда, который осуществляли бы земские учреждения. Назревала необходимость постепенного подчинения горцев Терской области общим судебным мировым учреждениям, что привело бы к расширению их гражданских прав и свобод[991]. Одним из главных препятствий к этому демократичному общественному развитию являлась косность взглядов некоторых чиновников, видевших в горцах лишь «дикарей», не способных воспринять «блага цивилизации». Представим для наглядности высказывание Н.Н. Рейхельта: «Кавказ, и к счастью, и к несчастью для него, так ещё первобытно дик, что для него вполне хватает примитивного закона, лишь бы только закон этот не оставался мёртвой буквой. Допустим на минуту, что введён суд присяжных. Что же получится? При известной каждому жившему на Кавказе племенной розни между отдельными народностями, их старых счетах и односторонности развития, присяжные обязательно будут оправдывать всех своих и осуждать чужих. А так как русские для всех чужие на Кавказе, то суд иноплеменников прежде всего и главнее всего обрушится на русских»[992]. А теперь приведём выдержку из отчёта высшего должностного лица на Кавказе — наместника: «Вместе с тем, однако невозможно было, как по разноплемённости, так и в особенности по неразвитости Закавказского населения применить здесь некоторые из тех условий нового суда, которые составляют до стоянье более развитых гражданских обществ, к таковым принадлежали: выборное начало для мирового суда и суд присяжных; а потому соизволил, 9 декабря 1867 года, на введение судебной реформы в пределах Кавказского наместничества. Ваше Величество, по ходатайству моему и согласно постановлению Гос. Совета, в виду не существования на Кавказе земских учреждений, благоволили повелеть, чтобы впредь до времени, назначение мировых судей производилось от правительства, и дела уголовные решались без содействия суда присяжных»