Чеченская рапсодия - [28]

Буало вдруг ощутил, что девушка здорово понравилась ему. Чтобы не показаться необразованным мужланом, растаявшим всего лишь от одного взгляда прекрасной незнакомки, он прочистил горло, протолкнул вовнутрь шершавый комок и с некоторым превосходством встряхнул плечами.

— Прошу прощения, сударыня, это не вы подъехали в карете, которая остановилась посередине двора?

— А что такое? — с насмешливым вызовом вскинула головку посетительница.

— Я хотел бы выяснить, не по пути ли нам и дальше. Эта повозка преследует меня уже второй день, несмотря на то, что я несколько раз пытался от нее оторваться.

— Вот как!.. А мне показалось, что это именно вы, сударь, все время сдерживали коня, стараясь поравняться с нами.

— Я и правда усмирял прыть моих лошадей, но только для того, чтобы выяснить, кто же за мной следует, — смутившись от прямого попадания, покашлял в кулак красавец-кавалер.

— Вы кого-то боитесь?

Собеседница растянула в улыбке полные губы, показав ряд прекрасных зубов, в глубине ее темных глаз заплясали веселые искорки, от которых по коже Буало забегали ядреные мурашки. Никогда еще не приходилось ему чувствовать себя так стесненно в дамском обществе. Наверное, девушка сидящая напротив него, обладала не только незаурядной красотой, но еще и сильным характером, дающим ей возможность взирать на людей как бы свысока. И если бы не некоторая взбалмошность, проступающая через идеальные черты собеседницы и говорящая о том, что этот избалованный ласками ребенок был в семье единственным, то он без оглядки отдался бы чувству любви. Только это отрицательное качество, замеченное у очаровательной незнакомки, удержало его от проявления бурных эмоций.

Буало хмыкнул, равнодушно пошевелил широкими плечами.

— Пока я не успел завести себе настоящих врагов, хотя такая возможность вскоре вполне может появиться.

— Ну да, стоит вам только пересечь границы Франции, Германии и России, — неопределенно проговорила мадемуазель, не убирая с лица насмешливой ухмылки.

Буало с удивлением вскинул голову.

В этот момент к столу приблизилась девушка в чепчике и в фартуке, в руках у нее был тонкий железный поднос, уставленный едой. Как и в первый раз, она молча выставила на стол глиняную посуду с дымящимся супом, с большими кусками присыпанного зеленью мяса и не мешкая растворилась за буфетной стойкой.

Кавалер не замечал ни служанки, ни даже того, что посетители в зале постепенно от слов начали переходить к делу. То там, то здесь вверх вздымались крепкие кулаки, пока не спешившие опускаться на головы противников, а кое-кто даже начал примериваться к увесистым табуреткам.

Наконец Буало опомнился, придвинул к себе миску, помешал в ней ложкой и вскинул глаза на собеседницу.

— Интересно, откуда вы знаете, что мне придется пересекать столько границ? — спросил он. — А если мой путь кончается на этом постоялом дворе? Вот пообедаю и поверну лошадей обратно.

— Я знаю про вас все, — коротко ответила прекрасная незнакомка.

Молодой человек отложил ложку и тряхнул кудрями каштановых волос. Услышать такой ответ он не ожидал, потому, прищурившись, обдал собеседницу пристальным взглядом, а его переносицу прорезала жесткая черточка. Буало понял, что эта женщина ехала в той самой карете, которая не отставала от него в течение двух последних дней. Но что ей нужно и почему рядом с этой красоткой явно не из простолюдинок нет мужчин? Вряд ли какая-нибудь знатная француженка отважится путешествовать по дорогам Франции без надлежащего сопровождения, тем более перед очередной политической бурей. Впрочем, стихии в кельтско-галльском котле бушевали с того самого времени, как только их предки надоумились разместить этот котел в самом центре европейского костра.

— Кто вы, мадемуазель? — в упор спросил он.

Собеседница отложила в сторону кусок хлеба, чуть откинувшись назад, дрогнула длинными ресницами и снова обнажила в улыбке идеальный ряд чудных белых зубов. На фоне смугловатой кожи лица и немного загорелой высокой шеи, обвитой золотой цепочкой с золотым кулоном, покрытым разноцветной эмалью, эта улыбка получилась ослепительно красивой.

— Я Сильвия д'Эстель, — чуть нараспев произнесла она с прекрасным столичным акцентом. — Та самая девушка, с которой у вас, месье Буало, должно было на днях состояться подтверждение помолвки, объявленной много лет назад.

Челюсть молодого мужчины отвисла, некоторое время он не мог произнести ни слова, будто его окатили ведром холодной воды. Он прекрасно помнил события десятилетней давности, когда его ближайшие родственники вместе с ним приехали в принадлежавший семье д'Эстель замок на берегу реки Сены. Не забыл и образ голенастой девчушки с воловьим взглядом рядом с собой, нареченной тогда местным священником его будущей женой. С тех пор утекло много воды, но больше они не встречались ни разу, хотя частенько обменивались письмами. Читать послания глупенькой девочки-подроста не было ни сил, ни желания. И вот теперь невеста сидела напротив него, и на ней уже не было детских кружавчиков и бантиков. Но несмотря на красоту, успевшую войти в силу, в выражении лица девушки по-прежнему проглядывала все та же недалекость, которая и тогда отталкивала его от нее.