Чёрная смородина - [62]

Так прошло еще несколько дней. И однажды я проснулась, не ощущая дикого сексуального голода. Было странное ощущение, что ты заснул в одном месте, а неожиданно проснулся в другом и не можешь понять: как? Течка прошла. И что теперь? Словно почувствовав направление моих мыслей, из-за спины насмешливо поинтересовались:

— Выспалась?

Я вздрогнула и торопливо поднялась:

— Да.

Наверное, это было по-детски смешно и глупо: сбегать утром из спальни, где провела ночь и не одну, но в очередной раз выслушивать о месте омеги в доме не хотелось. Я помнила.

Прямиком направилась в ванную, чтобы смыть с себя этот дурман из запахов, смыть следы поцелуев и прикосновений. Торопясь, забыла взять полотенце. Пришлось прямо так идти в комнату и на мокрое тело натягивать одежду. Я дрожала от холодных капель на коже, от сложившейся непонятной ситуации, от переживаний о своем будущем. Едва успела застегнуть штаны, как в мою комнату вошел альфа.

— Пойдем завтракать.

Шла следом, опустив голову. Но пришли не в столовую, а на кухню, где когда-то… Да, похоже, гормональный фон после течки еще не успел успокоиться. Карнеро внимательно посмотрел на меня, на мои вспыхнувшие щеки, но не стал ничего спрашивать, лишь махнул в сторону стола:

— Присаживайся. Сейчас вода закипит.

На столе уже стояли чашки, тарелка с чем-то мясным. А сам волк нарезал свежий хлеб, доставленный в поместье, видимо, пока я мылась. Засвистел закипевший чайник.

— Я помогу?

— Давай, — кивнул волк и спустя минуту, заметил: — У тебя заплаканные глаза.

Я аккуратно сполоснула заварник кипятком, засыпала чай…

— Почему ты плакала?

Вот ведь упертый! А то, что до этого я ревела после каждой встречи с ним, его не волновало?!

Залила в заварник горячую воду, накрыла крышечкой и только потом повернулась к Карнеро.

— Нам надо поговорить.

— Хорошо, — согласился тот. — Вот сейчас перекусим и поговорим.

Честно говоря, кусок в горло не лез. Маленькими глотками пила горячий чай и думала. Что он мне скажет? Что сказать ему? Мужчина уминал уже третий бутерброд и прямо лучился спокойствием и умиротворением.

Наконец, он откинулся на стуле, дав тем самым знать, что сыт и готов к беседе.

— Говори.

— Думаешь, это так просто?!

— А что сложного? — Карнеро вскинул бровь. — Тебе волнует, как мы будем жить дальше. Или так, как жили зиму и весну. Или так, как последнюю неделю. Я хочу продолжения этой недели.

— А третий вариант есть? — осторожно спросила я.

— Нет.

Затаила дыхание, решив пока не злить оборотня.

— И какую роль теперь ты мне предлагаешь!

Оборотень посмотрел прямо в глаза:

— Ты моя любовница. И всегда ею была.

— Не путай с секс-рабыней, — поправила я.

— А ты быстро осмелела!

Я прикусила язык. Карнеро облокотился на стол и, немного помолчав, сказал:

— Я никогда не забуду, что ты предала меня. Я никогда до конца не поверю тебе. Я никогда не доверюсь тебе абсолютно. Чтобы ты ни делала или говорила, я буду прокручивать вариант, что ты лжешь.

Не знала, что сказать, в чем-то, конечно, я понимала оборотня. Мужчина опустил голову:

— Грис говорит, что я влюбился в тебя… не знаю…

Я горько усмехнулась:

— На мне живого места нет после твоей любви! А из костей не сломанными остались только череп и позвоночник.

— А чего ты хотела?! Ты проникла в мое логово! Обманом! Со злым умыслом! Создала кучу проблем! Да если на то пошло, — волк стремительно поднялся и, схватив свой стул, сел рядом. — Если бы все шло, как вы с отцом планировали, многие мои волки были бы мертвы. Я — так точно! — Карнеро буквально выплевывал в меня каждое слово. — Я — волк, Люция. И когда мне делают больно — больно кусаю в ответ!

— Понятно. Теперь, насколько я понимаю, ты, наконец, упился своей местью! А что делать мне? Ты понимаешь, что эти полгода я никогда не забуду? Я знаю, на что ты способен! Каким чудовищем ты можешь быть!

— Это хорошо! Значит, будешь головой думать, прежде чем что-нибудь сделать или сказать.

— Я не хочу жить в страхе!

Карнеро откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Для страха больше нет причин. Я тебя простил.

— Что? ТЫ простил?… — я истерично рассмеялась. — Какое великодушие! Благодарю покорно!

Стремительно поднявшись, я вышла из кухни… Вообще вышла на улицу, чтобы прохладный воздух остудил голову.

— Я не понимаю, чего ты хочешь от меня?

Оказывается, Карнеро потянулся за мной следом и теперь стоял на верхней ступеньке, буравя взглядом мою спину. Я села на лестницу, собираясь с мыслями.

— Ладно! Пора покончить с этой историей раз и навсегда, — медленно выдохнула. — Стах, я признаю свою вину: да, я обманула, да, подставила тебя. Я сожалею об этом!

Замолчала и в ожидании смотрела на оборотня. А он смотрел на меня, не понимая, чего я от него хочу. Молчание затягивалось. Я недоверчиво смотрела на него.

— Ты не собираешься извиняться?

— За что?

— Я спасла волчат, детей твоих друзей! Благодаря мне отступники притихли на всем континенте! Все вздохнули свободнее! Неужели это никак не окупило мою вину и я заслужила именно такое наказание?!

— Не мешай все в одну кучу! Ты не планировала выдавать отступников и не планировала смерть отца и жениха. И если бы они не напали на тебя, ты бы их не убила. И плевать ты хотела на континент и покой на нем! — осек меня альфа. — Ты один единственный раз сделала то, чего от тебя не ожидали, — отпустила волчат. Все. Остальное, как результат этого.