Че Гевара. Важна только революция - [273]

В то же время правительство активно и весьма успешно вело психологическую войну. Город Вальегранде, численность гражданского населения которого составляла шесть тысяч человек, был переведен на военное положение. В апреле военные объявили всю провинцию «зоной чрезвычайного положения», ввели в ней законы военного времени и распространили следующую информацию: «Группы прокубински настроенных коммунистов, преимущественно иностранцев, проникли в нашу страну с единственной целью — посеять хаос и остановить прогресс в жизни нашего народа, совершая акты бандитизма, грабежей и попрания частной собственности, особенно в отношении крестьянства… Вооруженные силы… мобилизованы для нейтрализации иностранного вторжения, столь же злонамеренного, сколь и варварского».

С конца лета Вальегранде превратился в центр операции по уничтожению повстанцев. Громкоговоритель, расположенный на людной площади, изрыгал проклятья в адрес партизан, была арестована горстка левых студентов; всех незнакомцев, похожих на иностранцев, задерживали и подвергали допросу. 23 августа, согласно дневниковой записи Селича, все население Вальегранде было «мобилизовано перед лицом красной угрозы».

1 сентября, когда армейское командование в Вальегранде связалось по радио с капитаном Варгасом Салинасом, который накануне совершил нападение на отряд Хоакина, и получило от него список уничтоженных партизан, оно поначалу впало в эйфорию, поскольку там фигурировала фамилия «Гевара». Офицеры штаба незамедлительно позвонили в Ла-Пас, и главнокомандующий армии генерал Давид Ла Фуэнте с плохо скрываемым возбуждением в голосе переспросил: «Речь идет о Че Геваре?» Тут и выяснилось, что убитый был Мойсесом Геварой, а не легендарным команданте.

Солдат Ансельмо Мехиа Куэльяр, побывавший в плену у партизан, поделился несколькими интересными наблюдениями: «Командир едет на лошади… остальные служат ему, как Богу, готовят ему постель и подносят мате. Он курит трубку из серебра… носит брюки цвета хаки, камуфляжную рубашку и берет кофейного цвета… а еще у него две пары часов, причем одни просто огромные».

Ко времени прибытия партизан в Альто-Секо военные уже знали о том, что они на подходе. 24 сентября из гарнизона Вальегранде вышел целый полк с заданием устроить передовую базу в деревне Пукара, находившейся в пятнадцати километрах к северу.

Из Альто-Секо партизаны двинулись дальше и в течение двух следующих дней неторопливо шли по открытой местности. Че, у которого болела печень, предался почти умиротворенному созерцанию «прекрасной апельсиновой рощи», где они остановились на привал.

Читая об этом в дневнике Че, невозможно избавиться от ощущения, что он как будто отрешился ото всего и спокойно начал движение навстречу смерти. Гевара нарушал все законы партизанской войны: перемещался по открытому пространству, не посылая вперед разведчиков, не ища поддержки у крестьян и зная, что правительственной армии известно о его приближении.[50]

По крайней мере один текст, написанный Че во время этого странствия, указывает на то, что он понимал: его время истекает. Речь идет о стихотворении, которое Че Гевара, по-видимому, посвятил Алейде, придав ему форму завещания и назвав «Против ветра и течения».

Этот стих (против ветра и течения идя) подпись мою донесет.

Тебе я даю шесть звучных слогов,

Взгляд, в котором (как у раненой птицы) нежность всегда сквозит,

Тревогу долгого плаванья по водам стылым,

Темную комнату, освещаемую только стихами моими,

Старый наперсток для скучных твоих ночей,

Наших сыновей фотографию.

А пулю прекрасную в пистолете, который всегда со мной,

И память нетленную (затаенную в глубине) о детях,

которых когда-то с тобой мы зачали,

И то, что от жизни моей еще мне осталось, —

Все это я (убежденно и счастливо) Революции отдаю,

Ибо ничто из того, что нас единит, силою большей не обладает.

Крестьяне передавали друг другу новости о медленном продвижении партизан, а деревенские коррехидоры доводили их до сведения военных. Придя 26 сентября в весьма захудалое селенье Ла-Игера, расположенное в чаше между двумя гребнями гор, партизаны обнаружили там лишь женщин и детей: все мужчины исчезли. Че отправил передовой отряд для разведки пути до следующей деревни под названием Хагуэй, но едва тот достиг первого подъема на выходе из Ла-Игеры, как угодил прямиком в засаду. В первые же мгновения были убиты двое боливийцев, Роберто «Коко» Передо и Марио «Хулио» Гутьеррес, а также кубинец Мануэль «Мигель» Эрнандес. Еще два боливийца, Камба и Леон, сочли за лучшее дезертировать. Бениньо, Пабло и Анисето выжили и вернулись в Ла-Игеру, но Бениньо был ранен, а Пабло серьезно повредил ногу.

Чувствуя близость победы, различные боевые единицы правительственной армии начали соревноваться друг с другом за главный приз: окончательный разгром сил Че Гевары. В Вальегранде прибыли полковник Хоакин Сентено Аная, командир Восьмой дивизии; полковник Арнальдо Сауседо, глава его разведуправления, и агент ЦРУ Феликс Родригес. Военные патрули прочесывали зону между Альто-Секо и Пукарой. К делу были подключены свежие силы — боливийские рейнджеры, непосредственно перед тем прошедшие обучение у американских инструкторов; они присоединились к солдатам под Пукарой.