Че Гевара. Последний романтик революции - [99]

Разразился скандал. Боливийским властям становилось все труднее выгораживать главного ответственного за это преступление — президента Баррьентоса. Поэтому генерал счел необходимым оправдаться публично. Он заявил корреспонденту «Вашингтон пост» следующее:

«Солдаты, захватившие Че, не обращались в Ла-Пас за инструкциями и не получали от нас приказа убить его. В этом не было необходимости. Военные части уже имели приказ не брать пленных (видимо, поняв, что проговорился, пытается выкрутиться. — Ю.Г.). Слишком часто партизаны, обещая сдаться в плен, встречали их огнем. Лично я предпочитал бы иметь его пленником, чтобы навсегда разрушить миф Гевары. И так как я президент и обязан изыскивать средства, чтобы помогать Боливии, я рассмотрел бы любое предложение передать его живым Фиделю Кастро или любому другому за, скажем, 20 миллионов долларов»[349]. (Коммент. авт.: Если учесть последовавшую после разгрома партизан американскую «помощь» Боливии, особенно по военной линии, то можно с уверенностью сказать, что генерал не прогадал и при другом варианте, убив Че.)

Кстати, сказанное выше (о желании небескорыстно ублажить своих «покровителей») можно считать одной из причин драматической гибели Гевары. Но были, конечно, и другие причины. Прежде всего — это патологический страх перед тем, кто покусился на «вековые устои», предусматривавшие в том числе безнаказанную и нещадную эксплуатацию своего забитого народа, боязнь даже одного предположения, что оставшийся в живых народный защитник поднимет новую волну протеста.

Такой вывод стал более очевидным, когда боливийские власти пошли на новое преступление: они скрыли труп Че Гевары.

10 октября труп исчез из морга в Вальегранде. И снова вакханалия заявлений и опровержений, свидетельств и слухов. Говорилось, что тело Гевары захоронено в Боливии, в месте, известном только нескольким официальным лицам, что оно подверглось кремации, а прах захоронению, что труп был передан ЦРУ, агенты которого якобы увезли его в американскую зону на Панамском канале.

Подтверждают вывод о страхе перед «героическим партизаном» и другие действия властей Боливии. Узнав о пребывании и расстреле Че в школе Игеры, туда все чаще стали похаживать местные жители, и, боясь, что школа станет местом народного паломничества, президент Баррьентос приказал снести школьное здание, а на его месте построить такой же неказистый домик под вывеской «Санитарный пункт».

Наконец, прежде чем избавиться от тела Че, на котором были доказательства их вины, убийцы, видимо для подтверждения результатов их «усердия», сняли с его лица маску и отрубили кисти его рук, поместив их в специальный раствор.

Такому повороту читатель не станет особо удивляться, если узнает, насколько ненавидели партизан сильные мира сего в Боливии. Да что они, даже не слишком высоких чинов военные и их домочадцы. Вот только один типичный пример.

8 мая 1967 года в одном из столкновений с партизанами Гевары были убиты двое солдат и лейтенант Ларедо. У последнего нашли дневник. Выходец из богатой боливийской семьи, лейтенант с презрением пишет о крестьянах и рабочих, называя их бездельниками и паразитами. У него же было обнаружено письмо его жены, написанное с той же долей презрения. В нем она просит прислать ей и приятельнице «партизанские скальпы» для украшения гостиных в их домах. По словам Инти Передо, Че хранил эти письмо и дневник как «свидетельства изуверства» тех, с кем воевали партизаны.

Был абсолютно прав проживший большую жизнь ученый-латиноамериканист И.Р. Григулевич, написавший по этому поводу:

«Классовый враг всюду сшит на один покрой, будь то нацист, сдиравший кожу со своих жертв на абажуры, или американский империалист, коллекционирующий уши вьетнамских патриотов, или боливийский «рейнджер», мечтающий одарить свою сеньору шевелюрой партизана»[350].

Вот таких людей возглавлял президент Рене Баррьентос Ортуньо. Что это был за человек? Он не был знатного происхождения: отец — испанский эмигрант, мать — индианка, лучше говорившая на кечуа, чем по-испански. Это, видимо, сыграло свою роль в появлении у молодого курсанта авиационного училища комплекса неполноценности и желания доказать окружающим свою значимость. Он вступает в подпольное националистическое движение, несколько раз арестовывается и даже сидит в тюрьме. Во время революции 1952 года Рене получает чин лейтенанта авиации, а затем командируется в США для изучения летного дела и английского языка. В Оклахоме он заводит надежных покровителей, которые и в дальнейшем будут ему оказывать нужную поддержку.

По возвращении в Боливию Баррьентос назначается командующим ВВС. Теперь он может мечтать даже о кресле президента, но, вопреки всем традициям этой страны, гражданские президенты почти десять лет правят Боливией, что уже порядком надоело армии. Поэтому, чтобы удержаться у власти, очередной правитель, лидер партии Националистическое революционное движение — Пас Эстенсоро — берет себе в качестве вице-президента бывшего своего летчика, а теперь генерала Рене Баррьентоса.

На него, как на будущего президента, обращают свои взоры не только его собственные покровители, но и недруги Паса Эстенсоро. Но Баррьентос контролирует только авиацию, а главная «переворотная» сила — сухопутные войска — в руках генерала Овандо Канди и, весьма честолюбивого и упрямого вояки, также претендовавшего на президентское кресло. Чтобы заручиться его поддержкой, Баррьентос, свергая своего благодетеля Паса, идет на беспрецедентный даже для Латинской Америки шаг — власть переходит к двум «сопрезидентам» — Баррьентосу и Овандо. Такое «двоецарствие» никак не устраивало Вашингтон. Учитывая постоянную конфронтацию между ними и укрепление позиций Баррьентоса, резидент ЦРУ в Боливии, он же военный атташе посольства США Эдвард Фокс вынуждает Овандо уступить. Тот освобождает занимаемое им кресло под клятвенное заверение Баррьентоса и Фокса «допустить» его к власти через четыре года.