Че Гевара - [7]

Застывшие потоки лавы затрудняют для Подеросы проезд по склону вулкана Осорно. В городе, носящем то же название, друзья из любопытства наносят визит в администрацию клиники — именуемой семейным пансионатом, — и начинается политический спор. Миаль и Фусер развивают свои теории о будущем демократии, рабочих, которые спасут страну… Хозяин прерывает их:

— Только один человек способен спасти страну: генерал Ибаньес дель Кампо. И единственный режим для Чили — диктатура. Все остальное — чепуха.

17 февраля Нортон теряет элемент цепи и застревает на обочине. Путешественники останавливают разбитую телегу. На нее затаскивают мотоцикл, а сами усаживаются рядом с возницей. По пути Фусер разглагольствует об аграрной реформе, что земля должна принадлежать там, кто ее обрабатывает, а не тому, кто зачастую даже не знает, где она находится… Когда он заканчивает, крестьянин качает головой:

— Мне много не надо. Все, чего я хочу, так это, чтоб мне заплатили за работу. И генерал Ибаньес дель Кампо это пообещал.

Подероса путешествует теперь на грузовике — за крестьянином эстафету принимает студент-ветеринар с прогрессивными идеями, и «братья по борьбе за свободу» приобретают еще одного знакомого. О Вальдивии у них остается обманчивое впечатление. В Темуко, прочитав L’Ausfral, они мечтают об острове Пасхи (чилийский аванпост в Тихом океане). Прекрасные мечты, но и только.

Агония несчастного Нортона продолжается. Эрнесто удалось отремонтировать цепь, но стоит им сесть в седло, как снова заваливаются из-за чеки и оси колеса. Это конец — картер расколот, двигаться дальше нельзя. Мало того, уже на Байя-Бланка полетел задний тормоз, нужен приличный ремонт, который потребует денег. Два дня механик выворачивает наизнанку Подеросу, а друзья веселятся на местном празднике. Танго, водка, пьяные пеоны… драка: пока Фусер, танцуя, прижимает к себе жену одного пеона, Миаль вовремя обезоруживает мужа, приближающегося с бутылкой в руке. Пора уезжать.

Под железнодорожным мостом снова соскакивает трансмиссия. Они толкают мотоцикл до поселка с прелестным названием «Кулипули», очень напевным. Здесь кузнец делает сложную деталь, но Нортон снова отказывается трогаться с места. Друзья приуныли. Снова грузовиком до Малеко, потом до чилийского Лос-Анжелеса. По пути голодные индейцы в пончо и шляпах с обтрепанными полями трясутся на лошадях, таких же голодных. В Лос-Анжелесе две немного дичащиеся девчушки провожают путешественников в казарму пожарных, где капитан проявляет гостеприимство. Они даже участвуют в тушении пожара. Под колокольный звон им выдают каски и куртки, они прыгают на ходу на мотопомпу. Прибывают наместо, увы, слишком поздно: жильцы, к счастью, живы, но от дома из ели и бамбука почти ничего не осталось. Миаль хватает багор и самоотверженно бросается на последние языки пламени, Фусер принимается расчищать завалы, как вдруг — душераздирающее «мяу» под еще дымящимися обломками крыши. Несмотря на крики пожарников, Эрнесто бросается вперед и тут же возвращается, держа комочек черной шерсти, под восторженные аплодисменты присутствующих. Спасенный им кот станет амулетом пожарных.

Более чем через два месяца они прибывают в Сантьяго. 2 марта 1952 года решают наконец расстаться с Подеросой II, устав перевозить ее в кузове грузовика. В ожидании лучших времен они заводят ее в амбар одного соотечественника, достойного доверия, забирают сумки с вещами и накрывают палаткой — от сырости и пыли, чувствуя, что покрывают ее саваном. Скрепя сердце снова отправляются в дорогу.

Они продолжают свое путешествие автостопом. В Вальпараисо им приходится распроститься с мечтой о Рапа Ну и, острове Пасхи: туда только один пароход в пол года и тот только что ушел. В этом городе Фусер знакомится со старухой-астматичкой, которую они встретили в Джоконде, местном бистро, где им готовили мате.

«Бедняга едва видела, — так он описывает этот эпизод. — Ее конура вся пропиталась острым запахом пота и давно немытых ног. Она задыхается и плюс к тому хроническая сердечная недостаточность. В ее случае медицина бессильна, но все равно так хочется что-нибудь сделать. Прекратить несчастья, обрушивающиеся на эту бедную старуху, которая будет лезть из кожи, чтобы удержать в себе жизнь и, заработав крохи, свести концы с концами.

В бедных семьях, таких, как эта, человек, потерявший способность зарабатывать на жизнь, оказывается окруженным едва прикрытой враждебностью. С этого момента он перестает быть отцом, матерью, братом, чтобы стать помехой в борьбе за выживание. Здоровые ненавидят вас из-за вашей болезни, как будто вы нарочно издеваетесь над теми, кто должен за вами ухаживать.,

В эти отчаянные моменты те, кто не надеется дожить до завтрашнего дня, с пронзительной ясностью осознают ужас своего положения, в котором, по существу, находятся пролетарии всего мира. В умирающих глазах покорность, смирение, жадная и безнадежная мольба о помощи, которая проваливается в пустоту, так же, как и его тело скоро исчезнет в таинственной бесконечности, которая нас окружает. Я не могу знать, до каких пор будет сохраняться положение вещей, основанное на абсурдном понятии социальной касты, но уже сейчас необходимо, чтобы власть имущие проводили бы меньше времени в восхвалении идеальности своего правления, а больше думали о том, чтобы собрать достаточно средств на дела, полезные для общества.