Чайный клипер - [22]

— Вери велл! — тотчас отозвался капитан. — Пойндексер, даун!

«„Даун“ — значит вниз. Значит спускаться. Слава богу, испытание кончилось…» — Егор перевел взгляд вдаль и замер. Перед ним, как на ладони, лежал Лондон, залитый ярким солнцем. Дома, дома… шпили соборов, крыши дворцов… мосты через Темзу… — все уходило вдаль, к окоему, и там толпились белые, словно из гагачьего пуха облака с синевой по низу. Они, кажется, предвещали дождь. Но пока еще солнце было свободным от них и сияло вовсю.

«Экая красота! — подумал Егор. — А церквей у них мало. У нас на солнце, куда ни глянь, золоченые маковки так и сверкают. — Прощай, Лондон! Ухожу в море!»

Капитан начал беспокоиться: «Почему русский парень задержался там, на рее? Уж не закружилась ли голова? Не упал бы…»

— Пойндексер, даун! — повторил он.

Егор вытянул перед собой руку и крикнул:

— Вижу Лондон!

Внизу кто-то из моряков рассмеялся и опять донесся голос Кинга:

— Даун, даун!

Егор не спеша спустился с поднебесья на палубу. Дэниэл Кинг похвалил:

— Молодец! Беру тебя в команду. Вечером подпишешь вербовочный контракт.

— Есть, сэр, — отозвался Егор. Когда капитан удалился, матросы окружили новичка.

— Хорош моряк!

— Фред, это ты его привел? Сколько шиллингов дал тебе капитан?

— Дураки! Разве я из-за денег? — сердито ответил Фред. — В Дувре трое драпанули с клипера… В команде не хватает матросов. Вам же легче, если хоть один новичок прибудет…

— А он ловко карабкался по вантам!

— Пока корабль стоит на месте! Ха-ха-ха…

— Брось. Он еще покажет себя в шторм. Я к нему присматривался: смелый парень.

— Какой ты нации? Грек? Турок? Датчанин? — спрашивали Егора.

— Он чистокровный англичанин, — сказал Фред, чтобы моряки отвязались от Егора. — Зовут его Джордж Пойндексер.

— Знаем, англичанин! Родственник королеве Виктории? — Его дед в Тауэре обедал… При свечах…

— Под звон кандалов! Ха-ха-ха!..

Егор смотрел на неизвестно почему развеселившихся моряков в парусиновых штанах и фланелевых куртках, на их лица, обожженные ветрами, бородатые, с плутовскими, а то и вовсе разбойничьими глазами и думал: «Отпетые головы! Неужто и я буду таким?»

3

Оба клипера снялись с якорей одновременно и шли в виду друг друга в проливе Ла-Манш до мыса Старт на полуострове Корнуэлл. Миновали мыс, оставили справа по борту Плимут. За Плимутом при свежем ветре и довольно сильном волнении корабли разошлись, «Капитан Кук» исчез из вида. Дэниэла Кинга это не огорчило. Каждый идет своим путем, как позволит ветер.

При выходе из пролива под вечер справа по борту вахтенный заметил огонь маяка Сент Агнес на островах Силли, крайних в юго-западной части британского архипелага, и доложил об этом помощнику капитана.

На другой день клипер шел под сильным южным ветром на запад, несколько отклоняясь от прямого курса, но затем ветер сменился на западный и северо-западный, и корабль повернул на юг.

Когда еще шли Темзой к морю, Егор, сделав все, что ему велел боцман, торчал на палубе и смотрел не столько на удаляющийся Лондон и на берега реки с пригородами, сколько на матросов, работавших с парусами и внимательно прислушивался к командам капитана. Ему хотелось понять взаимосвязь между действиями парусной команды и рулевого. И тот и другие зависели от ветра, его силы, направления и постоянства.

Егор был верен своему правилу: все увидеть и все запомнить.

Как и на «Пассате», ему пришлось поддерживать порядок на палубе клипера. Чернобородый боцман Роберт Ли пообещал его поставить к парусам, «когда будет нужно», а пока велел ко всему присматриваться и не забывать об обязанностях «человека со шваброй».

Палуба на клипере была огромной, и на ней поддерживали порядок несколько матросов. Каждому из них отвели участок. На долю Егора досталась носовая часть до фок-мачты. Он тер ее, не жалея сил, счищал мусор и грязь пеньковой шваброй на древке. Боцман следил, чтобы Егор поливал водой в меру и чтобы палуба блестела после уборки, «как плешь твоего дедушки!» На эти слова боцмана Егор хотел было ответить, что дед у него не плешивый, а наоборот, волосатый, но воздержался: «Как еще ему понравится, черту чернобородому».

Громоздкая широкоплечая фигура Ли вырастала всегда неожиданно, и следовало быть настороже. Заложив руки за спину, боцман ступал по палубе твердо, раскорячив кривые ноги. Икры у него были сильные, толстые. Глаза боцмана бегали по сторонам, все замечая.

Егор, завидя боцмана, вбирал голову в плечи — побаивался его.

На клипере служило десятка три матросов. Люди это были разные, мало похожие друг на друга. Отпетых голов среди них была добрая половина. В команду клипера вербовались самые отчаянные, тертые судьбой-злодейкой парни, которым терять было нечего и податься, кроме клипера, было некуда. Репутация у некоторых была изрядно подмоченной, на другие корабли их не брали. Имелись среди них и такие, кто не поладил на берегу с хозяином фабрики или с полицией, были и отъявленные выпивохи, спустившие в портовых кабаках все, вплоть до нижнего белья, скандалисты, списанные за недисциплинированность с других кораблей.

Постоянный костяк на судне составляли около десятка матросов, которые плавали на нем уже не один год. Капитан дорожил ими, потому что на них можно было целиком положиться.