Чайная - [16]

Шрифт
Интервал

Сяохуа. Дедушка! Сяо Дэ побежал догонять учителей, что будем делать?-

Ван. Он их не тронет! Повидал я таких на своем веку. Слабых обижают, а сильных боятся!

Сяохуа. А если он придет тебя бить?

Ван. Меня? Я знаю, что ему сказать.

Сяохуа. А папа куда пошел?

Ван. Вышел на минутку! Не волнуйся! Иди занимайся, дорогая.

Сяохуа. Как бы учителя не пострадали! Я очень

беспокоюсь. (Уходит.)

Вбегает Динбао.

Динбао. Хозяин! Хозяин, я должна вам что-то сказать!

Ван. Говори, девушка!

Динбао. Сяо Лю недоброе замыслил. Он хочет отнять у вас чайную.

Ван. Отнять? Эту рухлядь? Кому она нужна?

Динбао. Они скоро будут здесь, сейчас нет времени все рассказать подробно. Придумайте что-нибудь!

Ван. Спасибо, девочка!

Динбао. Я пришла к вам с добром, вы уж не выдавайте меня!

Ван. Я пока еще в своем уме, девочка! Успокойся!

Динбао. До скорой встречи!

Возвращается Чжоу Сюхуа.

Сюхуа. Они ушли, отец.

Ван. Вот и хорошо.

Сюхуа. Отец Сяохуа сказал, чтоб вы не тревожились. Он проводит до места тетушку Шуньцзы и вернется.

Ван. Вернется не вернется, как хочет!

Сюхуа. Отец, что с вами? Чем вы так расстроены?

Ван. Ничем! Иди к Сяохуа. Она хотела горячей лапши. Сделай ей чашечку, если найдешь немного муки. Бедные дети, нечем их покормить!

Сюхуа. Белой – ни крошки! Сварю ей суп с клецками из темной муки. (Уходит.)

Возвращается Сяо Тан.

Сяо Тан. Хозяин, договорились?

Ван. Вечером! Вечером я непременно дам тебе ответ.

Сяо Тан. Хозяин, ты говорил, что мой отец пил у тебя всю жизнь задаром чай. Так вот, несколько слов, которые ты услышишь сейчас, с лихвой возместят этот долг. Они спасут тебе жизнь. Храм трех императоров пострашнее японцев. Им разнести твою чайную ничего не стоит! Будь осторожен.

Ван. Знаю. А ты и нашим, и вашим. И передо мной заискиваешь, и перед госпожой? Верно я говорю?

Входят Сунь Эньцзы-младший и У Сянцзы-младший в синих европейских костюмах.

Сяо Тан. Господа! Вам сегодня досталось!

Сяо Сунь. Да уж! С ног сбились! Учителя бунтуют!

Ван. А что, господа, забастовка теперь называется «бунтом»?

Сяо Тан. Ну Как дела?

Сяо У. Больше сотни схватили, человек семьдесят избили, а им все нипочем. Ну, теперь пусть побунтуют!

Сяо Сунь. Добром с ними нельзя! Из-за них не получишь от американцев ни риса, ни белой муки!

Сяо Тан. Именно! Господа! Получите рис и муку, про меня не забудьте! А я позабочусь, чтобы вам уютно было на кладбище! Ладно! Занимайтесь своими делами, господа!

Сяо У. Ты говорил, хозяин, что забастовка теперь называется «бунтом»?

Ван. Стар я стал, не все понимаю, вот и спросил. Сяо Сунь. Хм, ты с ними одного поля ягода! Ван. Я? Высоко меня ставишь! Сяо У. Некогда нам тут с тобой лясы точить! Говори прямо!

Ван. Что говорить?

Сяо Сунь. Кто главный у учителей?

Ван. А я почем знаю?

Сяо У. Кто заходил к тебе вчера вечером?

Ван. Кан Дали!

Сяо Сунь. Он и есть главный! Ты сдал его властям?

Ван. Будь он и в самом деле главным, я все равно его не выдал бы! Пойми ты! Я долгие годы водил дружбу с вашими отцами.

Сяо У. Нечего мне зубы заговаривать! При чем тут дружба! Говори как есть!

Ван. Выдать человека? За деньги? Этого ты добиваешься?

Сяо Сунь. Сразу видно, ты с моим отцом дружил! Его выучка! Только запомни! Не скажешь правду, прикроем твою чайную! Другие давно позакрывались, а твоя все держится. Не иначе как ты секрет какой-то знаешь.

Влетает Эр Дэцзым ладший.

Сяо Дэ. Пошли скорей! Там людей не хватает! Сяо У. А ты, поганка, чем занимался? Сяо Д э. Не видишь, все лицо распухло? Я не прохлаждался!

Сяо У. Хозяин, мы скоро вернемся! А ты подумай!

Ван. Не боитесь, что сбегу?

Сяо У. Еще зубоскалит, старый чурбан! На тот свет убежишь – и там достанем! (Бьет Ван Лифа, уходит вместе с Сунь Эньцзы-младшим и Эр Дэцзы-младшим.)

Ван (обернувшись). Сяохуа! Мать Сяохуа!

Вбегает Сюхуа и Сяохуа.

Сюхуа. Я все слышала. Что делать?

Ван. Уходите быстрее! Догоняйте матушку Кан! Живо!

Сяохуа. Я возьму сумку с книгами. (Уходит.) Сюхуа. Захвати что-нибудь из одежды, Сяохуа! Отец! Как же мы вас тут одного оставим?

Ван. Я жил в этой чайной, здесь и умру!

Вбегает Сяохуа с сумкой и вещами.

Сюхуа. Отец!

Сяохуа. Дедушка!

Ван. Ладно! Идите! (Вынимает из-за пазухи деньги и старую фотографию.) Бери деньги, сноха. А ты, Сяохуа, возьми фотографию чайной, какой она была тридцать лет назад, отдашь отцу. Идите!

Возвращаются Лю Mацзы-младший и Дивбао.

Сяо Лю. Сяохуа, учителя бастуют, а ты с мамой к бабушке собралась?"

Сяохуа. К бабушке!

Ван (нарочно). Сноха, возвращайся скорее!

Сюхуа. Да, отец! Поживем там денек-другой и вернемся. (Уходит вместе с Сяохуа.)

Сяо Лю. Хозяин! Добрые вести. Начальник управления Шэнь одобрил наш план.

Ван. Какая радость! Какая радость!

Сяо Лю. И для ваСесть кое-что приятное! Начальник Шэнь разрешил отремонтировать чайную. Он выслушал меня и сказал «хорошо».

Ван. Что все это значит?

Сяо Лю. Я избавляю тебя от лишних хлопот! Отныне распоряжаться всем буду я. А ты переберешься в другое место! Договорились? Чтоб не морочил мне потом голову!

Ван. Ну что ты! Как можно! Кстати, я и сам решил перебраться в другое место!

Динбао. Ты бы о хозяине подумал, Сяо Лю, ведь он прожил тут всю-жизнь.

Сяо Лю. Видишь ли, я всегда великодушен. Сейчас сбегаю за начальником Шэнем, пусть придет и посмотрит. А ты, хозяин, приведи все в порядок. Надо здесь побрызгать духами, а то пахнет дурно. Ты уж постарайся, Крошка! Ну, я пошел.


Еще от автора Лао Шэ
Избранное

Лао Шэ — один из крупнейших китайских прозаиков XX века, автор многочисленных романов, рассказов и пьес, вошедших в золотой фонд современной китайской литературы.В сборник включен роман «Рикша», наполненный глубоким гуманистическим содержанием, сатирический роман «Записки о Кошачьем городе», фрагменты незаконченного романа «Под пурпурными стягами» — о Пекине времен маньчжурских богдыханов, избранные рассказы, отрывки из биографических записок «Старый вол, разбитая повозка».Сборник выходит к 15-летию со дня трагической гибели писателя от рук хунвэйбинов во время так называемой «культурной революции» в КНР.


Записки о Кошачьем городе

Межпланетный корабль прилетает с Земли на Марс и оказывается в удивительном государстве, где живут люди-кошки… Так начинается роман знаменитого китайского писателя Лао Шэ «Записки о Кошачьем городе». В этом произведении, близком по духу «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина или «Острову пингвинов» А. Франса, автор остроумно изобразил государственные учреждения, армию, систему хозяйства и образования, схоластическую науку, официальное искусство, основанные на порядках, хотя губительных для страны, но, к сожалению, весьма живучих.


Рикша

Незамысловатая и печальная история жизни пекинского рикши Сянцзы по прозвищу Верблюд воспроизведена в романе с таким богатством жизненных обстоятельств и подробностей, с таким проникновением в психологию персонажей, на которые способен лишь по-настоящему большой писатель, помимо острого глаза и уверенного пера имеющий душу, готовую понимать и сострадать.В романе раскрылся специфический дар Лао Шэ как певца и портретиста своего родного города. Со страниц «Рикши» встает со всеми его красками, звуками и запахами древний, во многом уже исчезнувший и все-таки вечный Пекин, его переулки и дворы, его обитатели всех профессий и сословий с их неповторимым говором, с их укладом и вкусами.


Разящее копье

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Серп луны

…И опять я увидела серп луны – золотистый и холодный. Сколько раз я видела его таким, как сейчас, сколько раз… И всегда он вызывает во мне самые разные чувства, самые разные образы. Когда я смотрю на него, мне кажется, что он висит над лазоревыми облаками. И постоянно будит воспоминания – так от дуновения вечернего ветерка приоткрываются бутоны засыпающих цветов.


Благодетельница

В сборник «Дождь» включены наиболее известные произведения прогрессивных китайских писателей 20 – 30-х годов ХХ века, когда в стране происходил бурный процесс становления новой литературы.