Чайки за кормой - [9]

Вадик вылез из машинного отделения через аварийный люк, вытер ветошью испачканные маслом руки и лицо, осмотрелся и сказал:

— Не-е-е! Я люблю море!

Глава 13

Сложное техническое сооружение с гордой надписью на борту «Океанская надежда» уверенно резало волны, приближая к себе Сингапур. Искрящееся под вечерним солнцем море напоминало витрину ювелирного магазина. Легкий шторм оповестил о приближении ночи, и огромная сеть сумерек неспешно опустилась на все видимое пространство.

Волны возникли буквально из ничего. Старая посудина недовольно скрипела шпангоутами, подставляя под морские удары свой левый борт.

Вадик доливал масло в заглохший дизель-генератор и матерился. В машинном отделении было очень жарко, и горячий пот покрыл худое тело Сочинцева. Видавший виды комбинезон, как марка к конверту, плотно прилип к коже.

Олег Бугаев лежал в каюте и едва слышно шептал: «Боже мой! Боже мой!» Это была первая буря в жизни этого сугубо сухопутного человека, и встретил он ее отнюдь не по-геройски. Так пещерные люди смело шли на мамонта, но дико боялись раскатов грома.

Буря усилилась, и стало совсем невесело. Доклады на мостик следовали один за другим. Яков Николаевич нервно потел.

— Николаевич, забился фильтр охлаждающего насоса. Возможно, придется остановить главный двигатель. Резервную систему охлаждения я не нашел, — по связи сообщил Вадик.

— Недоучка, — зло пробурчал Брумбель.

— Николаич, во втором трюме течь, — едва зайдя на мостик, сказал весь мокрый Андрей.

— Николаич, на носовом брашпиле цепь майнается. Видимо, стопор оборвался, — доложил боцман.

«И за что мне такое?!» — горестно подумал Брумбель. Но надо было действовать.

— По всей видимости, это все подстроили греки, чтобы утопить судно и получить страховку. Нам надо садиться в спасательные шлюпки и покидать судно, — неуверенно проговорил Николаич.

— Шо?!! — Славик выпучил глаза и сорвался в крик: — Да як же так?

У боцмана были на борту центнеры добра, и расставаться с ним никак не входило в его планы.

— А что делать?

— Будем спасать судно, — уверенно сказал Мелкий, — утонет судно — утонет наша зарплата.

— Хорошо, — сказал Брумбель, — объявляй, Андрей, общесудовую тревогу.

Через минуту весь экипаж был на мостике.

— Боцман с Балалайкиным идут на бак выбирать стравившийся якорь и заводят дополнительные стопора. Андрей и Бугаев идут во второй трюм и устанавливают на месте течи цементный ящик, — Николаич заглянул в справочник по аварийным ситуациям и дополнил: — Если не удастся, то с помощью мата и струбцины устранить течь.

Николаича несколько озадачило слово «мат», но справочникам он привык верить.

— А с насосом что делать?

Николаич достал еще один справочник и через минуту ответил:

— Я сейчас разверну судно носом на волну. Ты остановишь «главный» и как можно быстрее очистишь фильтр.

Обстановка была напряженная, и уговаривать кого-либо не было необходимости. Все работали слаженно и четко. Хотя и делали подобное в первый раз. Видимо, чувство самосохранения неплохо помогает в таких ситуациях.

К утру ветер стих и волны улеглись. Течь удалось ликвидировать, якорь был надежно закреплен, главный двигатель работал без перегрева. Народ, усталый, но довольный, повалился спать.

«Что там еще впереди?» — грустно думал Николаич, глядя на горизонт и с нежностью вспоминая свой рабочий стол, заваленный личными делами, и казавшийся сейчас таким родным, мышиного цвета, сейф.

Глава 14

На обед Витя Крошкин приготовил флотский борщ и отварной язык с горошком.

Олег Скала, съев предложенные блюда с ловкостью голодной собаки, пошел на камбуз за добавкой.

Мелкий не преминул заметить:

— Чем такого бугая кормить, лучше его в Сингапуре в цирк сдать — пусть там гири таскает.

Замечание Андрея не прошло мимо ушей Скалы. Расправившись с добавкой, он отловил Мелкого на палубе и, слегка прижав к надстройке, спросил:

— Что ты там про цирк говорил?

— В цирк тебя надо побыстрее сдать. А то ты всю силу на судне потеряешь.

— Это еще почему?

— Так ты же сельский житель. На земле жил. А тут до земли далеко, верст пять будет, это если вниз. Вот и потеряешь все свою силу, дубина.

Олег отвесил Мелкому такого «леща», что тот кубарем скатился по трапу на главную палубу, словно моток шерсти у задремавшей бабушки.

«Ну ладно, гад. Ты первый начал», — зло подумал Андрей. План мести вынашивал недолго. Вечером, когда народ смотрел по «видаку» фильм в кают-компании, он пробрался на бот-дек, где стояли гири Скалы. Мелкий протянул электросварку и приварил гири к палубе. Потом, убрав держак и провода, подкрасил палубу в месте сварки и, довольный, пошел спать.

Развязка наступила утром. Ничего не подозревающий Олег поднялся на бот-дек, слегка размялся и взялся за гири. Привычным движением он дернул их на себя, и они остались на месте.

«От земли оторвался — силу теряешь!» — прошумели в его голове слова Мелкого.

— Нет, не может быть! — взревел Скала и вновь дернул гири. Те остались неподвижны.

Олег попытался поднять хотя бы одну гирю. Он схватил ее двумя руками и дернул изо всех сил. Он чуть не порвал мышцы, но железяка осталась на месте.

— Нет, нет, я смогу! Я — сильный! — кричал Скала, не прекращая попыток справиться с металлом.