ЧаВо анархизма - [158]

Он манифестирует историческую близорукость, которая позволяет ему представить многие века человеческого опыта в долгую ночь тирании, которая закончилась только с изобретением свободного рынка и его "спонтанным" триумфом над прошлым. Бессмысленно спорить, так как Ротбард считает, что капитализм пришел к успеху без буржуазного государства. Факт в том, что все капиталистические страны полагались на механику правительства, чтобы создать и сохранить политическое и законное окружение, необходимое их экономической системе". Это, конечно, не остановило его от "критики других за неисторичность". [Stephen L. Newman, Liberalism at Wit's End, стр. 77-78, 79]

Таким образом мы имеем ключевое противоречие в "анархо"-капитализме. В то время как они противостоят государственному вмешательству в рынок, они предполагают, что оно не имело настоящего эффекта на то, как развивалось общество за прошедшие века.

По примечательному совпадению, общий эффект от всего этого государственного вмешательства привел к созданию капиталистической экономики, по всем свойствам идентичной той, которая развилась бы, если бы общество развивалось естественно. Кажется странным, что государственное насилие производит ту же самую экономическую систему, что правые "либертарианцы" и австрийские экономисты, логически выводящие концепты из базовых аксиом и предположений.

Еще большее совпадение, эти выводы почти такие, какие хотят слышать те, кто получил выгоду от предыдущего государственного принуждения - а именно, что частная собственность это хорошо, профсоюзы и забастовки это плохо, что государство не должно мешать власти боссов и даже не должно думать о помощи рабочему классу (нанятому или безработному).

В то время как советы и риторика могли измениться, социальная роль экономистов не изменилась. Понадобилось государственное действие, чтобы лишить производителей средств к жизни (в частности земли) и уменьшить зарплату работников, чтобы они постоянно работали и подчинялись. Капиталисты получили много советов от ранних экономистов, как это сделать, что в деталях задокументировал марксистский экономический историк Майкл Перелман.

Как он суммирует, "классическая политическая экономика была озабочена продвижением первоначального накопления, чтобы поощрять капиталистическое развитие, хотя логика первоначального накопления была в прямом противоречии с ценностями laissez-faire, приверженцами которых были классические политические экономисты". [The Invention of Capitalism, стр. 12] Обращение к laissez-faire было возможно, потому что прямая власть государства могла быть большей частью заменена экономической властью, чтобы обеспечить зависимость рабочего класса.

Не нужно говорить, что некоторые правые "либертарианцы" признают, что государство играло некоторую роль в экономической жизни во время появления и развития капитализма. Они противопоставляют "плохих" бизнесменов (которые принимали государственную помощь) и "хороших" (которые не принимали). Ротбард комментирует, что марксисты "не делают различия между буржуазией, которая использовала государство и буржуазией, которая действовала на свободном рынке". [The Ethics of Liberty, стр. 72]

Но такой аргумент это бессмыслица, так как он игнорирует факт, что "свободный рынок" это сеть (и определяется государством посредством прав собственности, которое оно обеспечивает). Это значит что государственная интервенция в одной части экономики будет иметь последствия в других частях, в частности если государственной действие это экспроприация и/или защита продуктивных ресурсов (земли и рабочих мест) или искажение рынка труда в пользу боссов.

Другими словами, индивидуалистический взгляд "анархо"-капитализма ослепляет его сторонников, что они не замечают очевидную коллективную природу эксплуатации и угнетения рабочего класса, которая вытекает из коллективной и взаимосвязанной природы производства и инвестиций в любой настоящей экономике. Государственное вмешательство, поддерживаемое частью капиталистического класса имеет, используя экономический жаргон, позитивные экстерналии для остальной части капиталистического класса.

Они, в общем, получают выгоду как класс, точно так же как рабочий класс страдает коллективно, потому что их выборы ограничены их экономическими и политическими хозяевами (обычно это одни и те же люди). Как таковые, правые либертарианцы не понимают классовую природу государственного вмешательства.

Например, владельцы американской стали и другие компании, которые стали богатыми и большими за протекционистскими стенами очевидно были "плохими" буржуа. Но разве буржуа, которые обеспечивали сталелитейные компании углем, машинами, едой, защитой и так далее также не получили выгоду от действий правительства?

И поставщики роскошных товаров для богатых владельцев сталелитейных компаний, разве они не получили выгоду от государственного вмешательства? Или поставщики товаров для рабочих, которые трудились на сталелитейных заводах, возможные благодаря тарифам, разве они не получили выгоду?

И поставщики поставщиков? Разве пользователи технологий, впервые представленные в индустрии компаниями, защищенными приказами государства тоже не получили прибыль? Разве капиталисты, имеющие большой выбор безземельных работников, не получают выгоду от "земельной монополии", даже если они не поддерживали эту монополиию, как другие капиталисты? Это увеличило количество наемных работников для всех капиталистов и увеличило их власть на рынке труда за счет рабочего класса.