ЧаВо анархизма - [155]

Это стыд, что академики учитывают только слова Ротбарда, а не их содержание и отношение к анархической теории и истории. Если бы они так сделали, они бы скоро поняли, что выраженная оппозиция многих анархистов к "анархо"-капитализму это то, что нельзя игнорировать или отклонять. Другими словами, правый анархизм не может существовать и не существует, неважно, как часто правые пытаются использовать это слово, чтобы описать свою идеологию.

Причина проста. Политика и экономика анархии не может быть искусственно разделены. Они неразрывно связаны между собой. Годвин и Прудон не остановили свой анализ на государстве. Они расширили его на социальные отношения, происходящие из неравенства в богатстве, т. е. экономическую власть, так же как политическую власть. Чтобы увидеть почему, нам нужно только проконсультироваться с работой Ротбарда. Как отмечено в предыдущем разделе, для Ротбарда ключевым вопросом с "добровольными налоговиками" было не то, кто определял закон, но то, кто исполнял его. В его дискуссии, он говорил, что демократическое защитное агентство находится в невыгодном положении в системе "свободного рынка". Как он сказал:

"Оно будет, на самом деле, конкурировать в сильно невыгодном положении, основанное на принципе "демократического голосования". Посмотрев на это как на рыночный феномен, "демократическое голосование" (один голос на человека) это просто метод потребительского "кооператива". Эмпирически, было много раз продемонстрировано, что кооперативы не могут успешно конкурировать с акционерными компаниями, особенно когда оба равны перед законом. Нет причин считать, что кооператив для защиты будет более эффективным. Следовательно, мы можем ожидать, что старое кооперативное правительство отомрет через потерю клиентов на рынке, в то время как акционерное (то есть корпоративное) защитное агентство станет доминировать на рынке". [Power and Market, стр. 125]

Заметьте, как он предполагает, что кооператив и корпорация будут "равны перед законом". Но кто определяет закон? Очевидно, не демократически избранное правительство, если идея "один человек, один голос" в определении общепринятого закона считается "неэффективной". Он также не считает, как индивидуальные анархисты, что закон будет судиться присяжными, наряду с фактами. Как мы отмечали в разделе F.6.1, он отверг это в пользу закона, определяемого "либертарианскими юристами и адвокатами". Таким образом, закон не изменяем обычными людьми и приводится в исполнение частными защитными агентствами, нанятыми, чтобы защищать свободу и собственность имущего класса. В случае капиталистической экономики, это значит защищать власть лендлордов и капиталистов против бунтующих арендаторов и рабочих.

Это значит, что "общепринятый закон" Ротбарда будет определяться, интерпретироваться, приводиться в исполнение и исправляться корпорациями на основе воли большинства акционеров, т. е. богатых. Это едва ли произведет равенство перед законом. Как он говорит в сноске:

"Есть сильная а приори причина считать, что корпорации будут превосходить кооперативы в любой ситуации. Если каждый собственник получает только один голос независимо от того, сколько денег он вложил в проект (и заработки делятся таким же образом), нет стимула инвестировать больше, чем другой человек; на самом деле, стимул действует наоборот. Это препятствование инвестициям сильно препятствует кооперативам". [Op. Cit., стр. 125]

Если закон определяется и интерпретируется защитными агентствами и судами, тогда это будет сделано теми, кто инвестировал больше всех в эти компании. Маловероятно, что богатые будут инвестировать в защитные фирмы, не поддерживающие их права собственности, власть, прибыли и определение собственности, ясно, что агентства, которые благоволят богатым, выживут на рынке. Идея, что спрос рынка будет противостоять классовому правлению, кажется маловероятной, учитывая аргумент Ротбарда. Чтобы успешно конкурировать, вам нужно больше, чем спрос, вам нужны источники инвестирования. Если образуются кооперативные защитные агентства, они будут находиться в невыгодном положении на рынке из-за отсутствия инвестирования. Как говорится в разделе J.5.12, хотя кооперативы более эффективны, чем капиталистические фирмы, отсутствие инвестиций (происходящее из-за отсутствия контроля капиталистов, как заметил Ротбард) останавливает их от замены зарплатного рабства. Таким образом, капиталистическое богатство и власть тормозит распространение свободы в производстве. Если мы применим аргумент Ротбарда к его собственной системе, мы предполагаем, что рынок "защиты" также остановит распространение более либертарных ассоциаций, благодаря капиталистической власти и богатству. Другими словами, как любой рынок, "защитный" рынок Ротбарда будет просто отражать интересы элиты, а не масс.

Более того, мы можем ожидать, что любое демократическое защитное агентство (как профсоюз) поддерживающее, например, бастующих рабочих или сквотирующих арендаторов, будет подавлено. Потому что, как подчеркивает Ротбард, все "защитные" фирмы будут подчиняться "общепринятому" закону, написанному "либертарианскими адвокатами и юристами". Если они не будут подавлены, они быстро будут названными "незаконными" и будут подавлены другими агентствами. Иронично, Такер присоединился бы к Бакунину и Кропоткину в "анархическом" суде, обвиненным в нарушении "анархического" закона, в практиковании и защите "занятия и использования" а не одобренных Ротбардом прав собственности. Даже если демократические "защитные" агентства смогли выжить и не выйти из рынка из-за комбинации отсутствия инвестиций и насилия, произведенного их "незаконным" статусом, существует другая проблема. Как мы обсуждали в разделе F.1, лендлорды и капиталисты имеют монополию на принятие решений на своей собственности. Как таковые, они могут просто отказаться признавать любое демократическое агентство как легитимную защитную ассоциацию и использовать такую же тактику, которую они использовали против профсоюзов, чтобы обеспечить, что демократическое защитное агентство не появится на их территории.