Часы веков - [12]
Он сразу опередил её метров на сто. Кто бы мог подумать, что этот старичок бегает на лыжах, как мастер спорта?!
Расстояние между Мухой и часовым мастером всё увеличивалось. Издалека она уже с трудом разбирала слова его забавной песенки:
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой выясняется, что по снегу можно ходить босиком
И вдруг Великанов остановился. Муха видела, как он воткнул лыжные палки в сугроб и присел на корточки. Когда она добралась до него, он всё ещё сидел, неподвижно разглядывая снег.
— Ну и ну! — выдохнула Муха, затормаживая бег и тяжело дыша. — Вы не Великанов, а Пеликанов!
— Кто? — рассеянно спросил он, даже не взглянув на неё.
— Пеликанов, — повторила она. — Есть такая птица — пеликан. А вы летаете на лыжах, как птица!
Остроумие Мухи, по-видимому, не произвело на него никакого впечатления.
— Погоди, — сказал он серьёзно, — ты видишь, что я обнаружил на этой ледяной площадке?
Она заслонила глаза рукой: солнце слепило её.
— След, — ахнула Муха.
— Да, след! — взволнованно сказал часовой мастер, поднимаясь. — Но какой след! Ты только подумай, Муха, что ты видишь!.. Это же след босого человека!
Только теперь до её сознания дошло, что на припорошенной снегом глыбе льда отпечатаны еле заметные пять пальцев и пятка правой ноги человека. Судя по всему, в последние сутки здесь было очень тихо, снег падал лёгкий и нечастый и запорошил лёд, словно туман. И след стланного человека, ходящего по снегу босиком, выглядел неясным и неправдоподобным, как сон.
И всё-таки это был след!
— Ну, хорошо, — переводя дыхание и заражаясь его волнением, сказала Муха, — я вижу на льдине след правой ноги… А где же левая нога этого человека, если это человек?
— Ты очень невнимательная девочка! — сердито проговорил часовой мастер. — Так слушай… Скорее всего это не просто льдина, а выступающая из-под снега небольшая ледяная площадка гигантского ледника, который, может быть, протянулся под снегом на тысячи километров. Она совсем крошечная — эта площадка, и на ней отпечаталась поэтому только одна ступня. Тем более, что босой человек, как мне кажется, не ходит, а скачет… Видишь вот здесь провал в снегу? Это след его левой ноги… Он сделал прыжок — и вот мы видим на льду пять пальцев правой ноги… А дальше он снова провалился в снег! Ну, конечно же, через каждые шесть-семь метров в снегу видны провалы от его ног! Пойдём по следу, и мы скоро узнаем, какие спортсмены в каменном веке бегали босиком!
Муха молча повернула лыжи и побежала по следу.
— Не торопись! — крикнул часовой мастер. — Мы же не знаем характера этого босяка! Если это и человек, то во всяком случае — дикарь! Не ожидай, что он пригласит тебя на чашку чая…
Она нерешительно остановилась и спросила, помедлив:
— А что если… он людоед?
— Очень может быть!
— Но это же опасно!
— Конечно! — усмехнулся часовой мастер. — И я даже убеждён, что твои косточки ему придутся по вкусу больше, чем мои…
Муха вздохнула.
— Я начинаю думать, что иметь дело с человекообразной обезьяной приятней, чем с первобытным человеком.
— Не делай скоропалительных выводов, Муха… Но в какой-то степени ты не ошибаешься, потому что обезьяны никогда не потребляли в пищу мяса.
— Милые обезьяны!
— Опять ты торопишься с выводом! Современные учёные доказывают, что когда наши предки начали есть мясо, их мозг начал развиваться значительно быстрее.
— Только благодаря мясу?
— Нет, не только… Чтобы пользоваться оружием и орудиями труда, они были вынуждены освободить передние конечности. Для этого они поднялись на задних конечностях, а позвоночник из горизонтального превратился в вертикальный. Ты учила в школе, какое значение для организма человека имеет позвоночник. И вот, так сказать, освобождённый из согбенного положения позвоночник дал новый толчок развитию и нервной системы и головного мозга!
— Как всё удивительно зависит одно от другого! — сказала Муха.
— Как и всё в природе, дорогая Муха-мушка! Но обрати внимание, что эти превращения произошли лишь потому, что наши предки научились труду!
Они неторопливо скользили по снежной равнине, залитой океаном солнечного света. Было очень тихо. В прозрачном и чистом морозном воздухе слышалось только мягкое шуршание четырёх лыж да размеренное тиканье далёких часов:
— Тик-так, тик-так, тик-так…
— Странно, — задумчиво сказала Муха, — если бы не следы босого человека и если бы не тикали часы веков, можно было бы подумать, что мы вышли за город покататься на лыжах…
— Стой! — вдруг шепнул Великанов, хватая её за руку.
Снежная равнина неожиданно закончилась почти у самых ног лыжников. Они остановились на краю ледника, который длинными уступами, похожими на гигантские ступени, уходил вниз. Неслышно осыпался снег из-под лыж. Солнце искрилось в зеленоватых толщах льда. А внизу, в ста метрах от них, поднимался могучий кедровый лес, разрезанный глубоким оврагом. Панорама, открывшаяся их глазам, была величественной и необычной. Но не она приковала к себе их глаза. На нижнем уступе ледника, над самым оврагом, спиной к ним, стоял босоногий, волосатый человек!
