Часы от президента - [5]

Бородач проговорил что-то на своем языке, и все, кроме Виноградова, рассмеялись.

– А нам нравится! Понял?

– Понял.

Но сосед не думал успокаиваться:

– Ты майор, да? Бывал здесь, да?

– Бывал. – Глупо скрывать то, что и так всем известно.

– Много наших убил? Скажи!

Владимир Александрович почувствовал, как внизу, под ребрами, снова заворочался страх:

– Я плохо стреляю. Отвратительно…

– Да? – Шамиль придвинулся ближе, и Виноградов впервые получил возможность вглядеться в его лицо.

Сидящий рядом парень выглядел неожиданно молодо – года на двадцать три, не больше. Очевидно, собственный возраст стеснял его, вот собеседник и старался прибавить себе солидности при помощи таких нехитрых внешних атрибутов, как борода и непроницаемые очки.

– Да? А я хорошо стреляю. Очень хорошо! Видишь?

Шамиль дотронулся рукой до зеленого, когда-то яркого, а теперь выцветшего берета:

– Видишь? Это не всякий может носить… А меня сам президент наградил!

– Поздравляю.

– Знаешь за что?

– Нет, не знаю, – как-то так получилось, что Виноградову уже было совсем не страшно. Только по-прежнему хотелось есть.

– За Первомайск! – Шамиль почти выкрикнул название городка, прогремевшего на весь мир ещё в первую военную зиму.

В тот раз небольшой отряд боевиков спустился с гор, за пару дней миновал прифронтовую зону и устроил кровавую резню в глубоком тылу российских войск. Когда командование группировки спохватилось, было уже поздно – городок полыхал и количество жертв среди мирных жителей исчислялось сотнями… Из Москвы понаехали силовые министры со штабами и пресс-службами, депутаты и даже какой-то экстрасенс – но в конце концов Первомайск просто расстреляли из реактивных установок и всем чудом оставшимся в живых было предложено сдаться.

Правда, к этому времени террористы во главе с нынешним начальником республиканской гвардии уже спокойно ушли через тройное кольцо оцепления и пресловутых ельцинских снайперов…

В одном из боев той бездарной, кровавой, позорной зимы погиб приятель и сослуживец Владимира Александровича, старший лейтанант милиции со смешной фамилией Мухоморко. Поэтому Виноградов не сразу сообразил, что ответить соседу.

– Ну, чего молчишь?

– А что ты хочешь от меня услышать?

В другом месте и при других обстоятельствах их беседа протекала бы совсем по иному. А тут приходилось демонстрировать невозмутимость и полное равнодушие:

– Может, поздравления? Так это – вряд ли…

Шамиль оскалился и опять сказал что-то гортанное, обращаясь к сидящим впереди. Все трое рассмеялись, но на этот раз невесело и злобно.

Виноградов прикрыл глаза и сделал вид, что дремлет, привалившись виском к холодному стеклу.

Машину потряхивало на камнях и выбоинах, но прежде чем по-настоящему заснуть, Владимир Александрович похвалил себя за выдумку с кодовыми замками. Конечно, рано или поздно очкастый сообразит, что его надурили и портфель-дипломат ничем не отличается от сотен тысяч других… Однако, оставалось надежда, что хоть какое-то время Виноградов выиграл – а это сейчас было важнее всего.

… Проснулся Владимир Александрович от того, что машина притормозила.

– Вставай, майор! Приехали. – Шамиль уже открыл свою дверь и потягиваясь лез наружу.

Виноградов потер не до конца ещё разлепившиеся ресницы и бросил взгляд на часы:

– Ого! Славненько… – Получалось, что проспал он почти до полудня.

Владимир Александрович выбрался из машины: тихо, на небе ни облачка, а прямо над головой вовсю припекает солнце.

Из бронетранспортера уже высыпал вооруженный народ. Так же, как и раньше, воздух сразу наполнился гортанными выкриками, шуршанием дорожной щебенки под сапогами и звяканием металла о металл.

Однако на этот раз колонна остановилась не посреди поля.

Теперь Виноградова и его спутников окружало то, что, когда-то было довольно крупным населенным пунктом.

Осыпавшиеся почти до основания стены домов, остатки глиняных заборов, груды какого-то пыльного мусора – все это источало слабый, но явственный запах пожарища.

И если на окраинах селения кое-где ещё сохранились гребни каменной кладки с оконными проемами, то ближе к центру нельзя было обнаружить ничего, позволяющего догадаться о назначении стоявших здесь некогда строений.

Никого… Только привыкшие к запустению птицы поднялись над развалинами, покружили – и сели вновь.

Зрелище было жутковатое.

Виноградов перевел взгляд на подступающие со всех сторон горы. И даже сделал несколько шагов, чтобы рассмотреть, куда дальше уходит дорога – отсюда она поразительно напоминала змею, ускользающую под камень.

– Эй, постой!

– Что такое? – Обернулся на окрик Владимир Александрович.

Шамиля поблизости не было, но вместо него к Виноградову подскочил водитель:

– Не ходи.

– А в чем дело?

Парень выглядел скорее встревоженным, чем злым. По-русски он говорил плохо, с акцентом, но следующее слово не нуждалось в переводе:

– Мины!

– Понял… Спасибо. – Владимир Александрович в сопровождении водителя вернулся к машине.

Судя по всему, стоянка планировалась долгая. Двое бородачей возились с китайским примусом, кто-то уже поджигал таблетки сухого спирта, а на расстеленной рядом скатерти одна за другой появлялись консервные банки и прочая снедь.