Часы Мидаса. Кошачий язык - [3]

Вурду усмехнулся.

– Только дети могут верить клятвам, а взрослые люди обычно ценят поступки.

– Вы правы, но главное, чтобы он был мне предан и верен, как овчарка!

– Так все-таки овчарка, а не мастиф?

– Нет, только мастиф! – Селин весело поддержала знакомую шутку; она ей уже нравилась.

Вурду вдруг посерьезнел:

– Вы еще можете передумать, мадемуазель Дювалье. Пока время есть.

Селин иронично прищурила глаза.

– С переодеванием, интерьером и ресторанным сервисом у вас, мсье Вурду, здорово получается. Я в восторге! Но вдруг с Жюстеном вы не справитесь? Ну, просто по техническим причинам?

Вурду повел бровью и с усмешкой пригладил бороду.

– Не обижайте меня, мадемуазель Дювалье. Гарантирую, ровно в четырнадцать ноль-ноль ваш мастиф будет абсолютно соответствовать вашим требованиям.

Селин фыркнула.

– Хорошо. Я выписываю вам чек. – И полезла в сумочку за чековой книжкой, а настенные часы начали мелодично вызванивать полдень.

Глава 2

Примерно в то же самое время, когда Селин чудесным образом рисовала своего жениха, тот направлялся в восемнадцатый округ.

Жюстен Шерви, крупный импозантный молодой мужчина, был управляющим банком своего потенциального, а ныне уже покойного тестя. Иными словами, он управлял банком, контрольный пакет акций которого теперь унаследовала Селин. По вторникам с утра Шерви лично объезжал все парижские филиалы банка. Эту традицию некогда ввел сам мэтр Дювалье, а теперь, когда его не стало, продолжал будущий супруг Селин. Определить точное местонахождение мсье Шерви в этот день не мог никто, да и не стал бы этого делать, зная добросовестность и пунктуальность управляющего.

Однако отец Селин ездил с шофером, Шерви же совершал свое турне, самостоятельно сидя за рулем, что, с одной стороны, способствовало демократичности имиджа молодого управляющего, а с другой – давало ему возможность провести пару часов в восемнадцатом округе, где как раз таки никакого филиала не было, зато жила его Рыжуля. Милая и кроткая – в отличие от воинственной наследницы мсье Дювалье, которая считала его, Жюстена, такой же собственной собственностью, как особняк в шестнадцатом округе и контрольный пакет акций.

Конечно, в основном именно благодаря своему находчивому и настойчивому роману с дочерью хозяина, Жюстен Шерви занял такой пост, и будь жив старик Дювалье, Шерви был бы вынужден – ради благополучия и карьеры – жениться на Селин и всю свою оставшуюся жизнь играть при ней роль ручной болонки.

Но теперь-то что, в принципе, мешает мне жениться на Рыжуле? – рассуждал мсье управляющий. Рыжуля будет женой, как надо, и до конца своей жизни останется ему благодарной, потому что он, Жюстен Шерви, вытащит ее, как Золушку из бедности и прозябания. Понятно, в таком случае ему грозит лишиться поста управляющего, но ведь, кроме Селин с ее контрольным пакетом, существует еще совет директоров, а все знают, что лучшего специалиста, чем Шерви, найти трудно.

Но даже если его в таком случае выставят за дверь, он в тот же день откроет новый и свой собственный банк, куда, вне всякого сомнения, очень быстро переползут лучшие клиенты банка этой самоуверенной Дювалье, и она просто-напросто обанкротится! Шерви хмыкнул злорадно. Конечно, такой путь потребует и нервов, и времени, но почему бы нет? Сколько можно сидеть на цепи у этой диктаторши!?

А что? – приободрившись подумал Шерви, вот сейчас мы быстренько покувыркаемся с Рыжулей, и я приглашу ее прогуляться! По дороге мы как бы случайно зайдем в ближайший ювелирный магазин, я куплю ей колечко, какое она захочет, и прямо там сделаю предложение! Очень романтично и эффектно, по-моему. Да, но если она выберет слишком дорогое кольцо? Нет, моя Рыжуля не такая… А вдруг? Ну и пусть! Мы ведь поженимся; пусть все видят, чего я собственным горбом достиг в жизни!

Ставя машину у Рыжулиного дома, он машинально взглянул на часы, но даже не понял, что они показывают: обожгла мысль – их придется вернуть Селин! Ха! Да пусть своим золотом подавится! – презрительно поморщился он. Я куплю себе другие и приличной фирмы, а то, что это еще за «MIDAS»? Ни одна живая душа не ведает о существовании такой марки! Кусок золота, грубая безвкусная кустарщина! – уговаривал он себя, хотя, положа руку на сердце, расставаться с часами совсем не хотелось. Каким бы примитивный ни был их дизайн, но благородного металла в них и браслете полкило, не меньше…

Плевать! Он вернет часы! Пусть эта тиранка не надеется, что смогла посадить его на золотую цепь! Он – свободный человек!

Преисполненный гордости от своего дерзкого решения, Шерви позвонил в дверь Рыжули, испытывая небывалый душевный подъем и чувство свободы. Прямо-таки опьянительное!

– А, это ты, – довольно равнодушно произнесла Рыжуля, вместо того, чтобы радостно повиснуть у него на шее и обнять своими ножками его за пояс! – Проходи. Кофе будешь?

Неожиданный прием сбивал с толку. И одета Рыжуля была слишком буднично – в джинсы и рубашку, а не в крошечный кружевной пеньюарчик на голое тело!

– Кофе? Спасибо, с удовольствием, – ответил он, не решившись даже поцеловать Рыжулю в щечку!

Она принесла кофе, и Шерви, привычно расположившись за столом, привычно же снял свой «MIDAS» и принялся старательно устраивать его рядом с чашкой. Привычные действия всегда успокаивают.