Часы - [9]

Мы с Хардкаслом поднялись на четыре ступеньки, вошли в открытую дверь и, повинуясь табличке «Добро пожаловать!», пожаловали внутрь. Нашему взору предстала довольно большая комната, в которой три девушки усердно стучали на машинках. Две из них не обратили на наше появление никакого внимания. Третья, которая сидела прямо напротив двери, за столом с телефоном, прервала свое занятие и посмотрела на нас вопросительно. Она что-то сосала — видимо, леденец. Затолкав его языком за щеку, она, чуть гнусавя, спросила:

— Что вам угодно, джентльмены?

— Вы мисс Мартиндейл? — осведомился Хардкасл.

— Нет. Боюсь, сейчас она говорит по телефону… — Тут раздался щелчок, девушка сняла трубку, повернула переключатель и доложила:

— К вам двое мужчин, мисс Мартиндейл. — Она подняла на нас глаза:

— Могу я узнать ваши имена?

— Хардкасл, — представился Дик.

— Мистер Хардкасл, мисс Мартиндейл. — Она положила трубку и встала. — Сюда, пожалуйста.

Мы подошли к двери, на которой висела медная табличка с надписью: «МИСС МАРТИНДЕЙЛ». Девушка прижалась к косяку, пропуская нас, проговорила: «Мистер Хардкасл» — и скрылась.

Мисс Мартиндейл сидела за большим письменным столом. Это была делового вида женщина лет пятидесяти, со светло-рыжими, уложенными валиком волосами и острым взглядом. — Она оглядела нас по очереди.

— Мистер Хардкасл?

Дик протянул ей свою визитную карточку. Я, чтобы не мешать, устроился на стуле у дверей. Мисс Мартиндейл приподняла рыжие брови с недоумением и некоторым неудовольствием.

— Инспектор уголовной полиции Хардкасл? Чем могу служить, инспектор?

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мисс Мартиндейл. Надеюсь, вы сумеете мне помочь.

Судя по гону, Дик намеревался ее очаровать. Я, со своей стороны, сомневался, возможно ли очаровать мисс Мартиндейл. Она была из тех женщин, которых французы метко называют femme formidable[1].

Я занялся изучением обстановки. На стене, над головой мисс Мартиндейл, были развешаны фотографии с автографами. Я узнал писательницу Ариадну Оливер, автора детективных романов, с которой был немного знаком. Поперек фотографии было четко, крупно написано: «Искренне ваша, Ариадна Оливер». «С благодарностью, Гарри Грегсон». — гласила надпись на портрете известного беллетриста, умершего лет шестнадцать назад. «Вечно ваша. Мириам», — красовалось на изображении Мириам Хогг, известной своими любовными повествованиями. Эротика была представлена портретом робкого на вид, лысеющего человечка, который мелко нацарапал: «С признательностью, Арманд Левайн». Во всех этих трофеях проглядывало что-то общее: мужчины, одетые в строгие костюмы, курили трубки, а дамы глядели серьезно и кутались в меха.

Пока я осматривался, Хардкасл задавал вопросы:

— У вас работает некая мисс Шейла Вебб?

— Совершенно верно. Но боюсь, она сейчас занята, по крайней мере…

Мисс Мартиндейл спросила в телефон:

— Эдна, Шейла Вебб еще не вернулась?

— Пока нет, мисс Мартиндейл.

Мисс Мартиндейл положила трубку.

— Шейла ушла на вызов, — объяснила она, — вообще-то ей бы уже пора освободиться… Впрочем, она могла поехать прямо в отель «Кроншнеп», что в конце набережной. Клиент просил ее быть там в пять.

— Понятно, — сказал Хардкасл. — А не могли бы вы рассказать мне о мисс Вебб?

— Я мало что про нее знаю. Она работает у меня… сейчас… минуточку… да, почти год. Работает довольно неплохо.

— А вы не знаете, где она работала раньше?

— Если вам действительно необходимо это знать, инспектор Хардкасл, я могу посмотреть в ее бумагах. Насколько я помню, она работала в Лондоне и, судя по рекомендации, работала весьма успешно. Кажется, в какой-то посреднической фирме — у агентов по продаже недвижимости или что-то в этом роде.

— Вы говорите, она хорошо справляется со своими обязанностями?

— Приемлемо, — ответила мисс Мартиндейл, которая явно была не слишком щедра на похвалы.

— Но не блестяще?

— Нет, этого бы я не сказала. У нее неплохая скорость, пристойный уровень образования. Она внимательно и чисто печатает.

— А помимо работы вам что-нибудь о ней известно?

— Нет. Кажется, она живет с теткой. — Мисс Мартиндейл встревожилась. — Могу я узнать, инспектор, почему вас так интересует Шейла? Она что-нибудь натворила?

— Не совсем так. А вам знакомо имя мисс Миллисент Пебмарш?

— Пебмарш, — повторила мисс Мартиндейл, наморщив рыжие брови, — пожалуй… ах да, конечно. Это ведь та клиентка, к которой ушла Шейла Вебб. Она вызвала стенографистку на три часа.

— Как был сделан заказ? — По телефону. Мисс Пебмарш позвонила сюда, сказала, что ей нужна стенографистка, и попросила, чтобы это была Шейла Вебб.

— Она просила именно Шейлу Вебб?

— Да.

— А когда она звонила?

Мисс Мартиндейл задумалась.

— Я сама сняла трубку. Значит, это было во время обеденного перерыва Приблизительно без десяти два — точнее не могу вам сказать. Но определенно не позже двух часов. А, вот у меня помечено в записной книжке. Тринадцать часов сорок девять минут.

— Мисс Пебмарш сама с вами говорила?

Мисс Мартиндейл слегка удивилась.

— Видимо, да.

— Но вы не узнали ее голос? Вы с ней не знакомы?

— Конечно, не знакома. Она просто сказала, что ее зовут Миллисент Пебмарш, и дала свой адрес — где-то на Вильямовом Полумесяце. Потом она вызвала стенографистку на три часа и, как я уже говорила, попросила, чтобы по возможности это была Шейла Вебб.