Часы академика Сикорского - [3]

А начиналось все так.

В театр, где Дарья работала не то режиссером, не то завом литературной частью, явилась приятная пожилая женщина, представилась внучкой академика Сикорского и сказала, что ищет интеллигентных людей, чтобы сдать им на лето дом. Денег много не запросила, главное, чтобы люди были приличные.

Всем исключительно повезло, что нарвалась старушка не на Дарью, поскольку Дарья – девица отвязная и вид имела соответствующий. Одевалась эпатажно – то штаны широченные, как у клоуна, да еще в крупный горох, то юбка вроде как вся из заплат. На голове сейчас красовались дреды, а в прошлом году волосы были выкрашены разноцветными перьями. В общем, своим внешним видом запросто могла отпугнуть внучку академика, и тогда не видать бы им никакого дома.

А Дарья и еще кое-кто из театра уж потом подсуетились.

Каждое лето к Дарье приезжал Пабло, ее бойфренд из Аргентины, профессор-славист, работавший не то в Буэнос-Айресе, не то в каком-то другом городе. В этот раз Пабло приехал пораньше, какие-то у них там случились каникулы – и тут, как назло, эпидемия. Границы закрыли, виза у Пабло закончилась, вот и сидел он на даче академика тихо, как мышь под веником.

Вспомнив про мышей, Александра очнулась от мыслей. «Стою тут столбом и размышляю непонятно о чем, а кофе между тем остывает!» Поставив кружку на подстеленную салфетку, она полезла в стол за пряниками.

Стол был тоже старый, хотя и прочный, добротный, Александре удалось пока освободить только один ящик. Застелив его белой бумагой, она хранила в нем сахар, сухари и пряники, причем делала это тайно от соседей, поскольку Дарья строго заявила, что продукты должны храниться только на кухне.

Зачем было введено такое правило, Александра поняла однажды утром, когда, явившись спозаранку на кухню, чтобы выпить воды, увидела на полу следы пребывания мышей. Один хвостатый индивидуум сидел на столе и нахально ел булку из прогрызенного пакета.

Александра от природы была выдержанной и рассудительной, но в такой ситуации какая женщина останется спокойной? Спасло ее только воспитание – неудобно было будить всех соседей в семь утра.

По наблюдениям Дарьи и Лены, мыши появлялись только на кухне, где хранилась еда, поэтому общество постановило в комнаты продукты не носить. Но в другой раз Александра обнаружила ту же мышь в холодильнике – она спокойно ела ветчину из пакета Раевских, а увидев Александру, не спеша удалилась.

Подавив желание немедленно бежать из этого мышиного царства куда глаза глядят, Александра решила питаться только сухими продуктами и держать их в ящике стола академика. Пока мышиных следов в кабинете она не обнаружила, и это вселяло надежду.

Она съела с кофе два пряника, подумала и съела еще один. Плохо, конечно, у нее и так лишний вес, но ничего не поделаешь – карантин… В поселке были кафе, а на берегу залива работали рестораны, но сейчас все было закрыто. Готовить для себя одной совершенно не хотелось, да и неохота толкаться на кухне среди других хозяек, как в коммуналке. Прямо как в рассказе Зощенко, только примусов не хватает!

Неделю назад коллега из издательства свела Александру с Дарьей, а та отвезла ее на машине посмотреть, как и что.

В Мухине Александра, конечно, бывала. Это курортное место на берегу Финского залива облюбовали в свое время многие знаменитые люди – народные артисты, крупные ученые и деятели культуры. И назвали академический поселок в честь тогдашнего президента Академии наук, выдающегося биолога Мухина.

Однако бывшая дача академика Сикорского находилась по другую сторону железной дороги, где дома стояли на огромных участках за высочайшими, недоступными посторонним взглядам заборами. Многие постройки напоминали роскошные особняки, но попадались и старые дома, хотя тоже большие. Одним из таких и был дом академика Сикорского. Он понравился Александре еще издали, а уж когда вошли в калитку…

Зима в этом году выдалась совершенно бесснежная и удивительно теплая, поэтому дом хорошо просматривался среди высоченных елей и сосен. Летом, как объяснила Дарья, его совсем не видно, так как он терялся в густых зарослях сирени и жасмина.

Сейчас же кусты стояли голые, и яркое мартовское солнце отражалось в цветных стеклах веранды. Александра тут же подумала, как здорово будет, наверное, сидеть вечером на такой веранде и пить чай с пенками от малинового варенья. Насколько она помнила, малинники в Мухине знаменитые, только надо пройтись до Выборгского шоссе, а там собирай хоть ведром, на всех хватит.

Дом имел два этажа, а третьим выступала красивая застекленная башенка. Александра помнила с детства, что раньше в Мухине было много таких домов, построенных еще финнами.

– Ну да, – подтвердила Дарья, – это финский дом, достался академику после войны, а раньше тут была поселковая почта. Так что дому точно больше ста лет.

То ли за домом хорошо следили, то есть вовремя чинили крышу, протапливали зимой и проветривали летом, то ли финны умели строить на совесть, но сохранился дом очень даже неплохо. Краска, конечно, местами облупилась и выцвела, резные столбики у крыльца чуть покосились, а так ничего себе.