Частные уроки. Любвеобильный роман - [5]
Может быть, когда-нибудь это будет записано скромной короткой строчкой в отечественную историю.
Жанна появлялась на институтских вечерах в платье-матроске с большим голубого цвета отложным воротником. Такие платья носят обычно маленькие девочки. Но другого нарядного платья у Жанны не было. Впрочем, и будничное платье на ней было всегда одно и то же, цвета зеленого бутылочного стекла, — записывая лекции, она натягивала еще и серые сатиновые нарукавники.
Матроска замечательно ей шла. Она была коротковата, а у Жанны были красивые ноги. Танцевала Жанна очень хорошо: она двигалась смело и легко, целиком отдаваясь танцу, всё получалось у нее без всякого усилия, будто само собой, она тотчас подхватывала и уверенно исполняла, точно сама задумала, любую мудреную фигуру, которую затевал партнер. Лицо ее пылало, глаза сияли, коротковатое платье взвевалось, обнажая красивые полные бедра. В танце от ее обычной старательности не оставалось и следа.
Однажды на вечере появился Жора Р. Он уже несколько лет, как окончил институт, числился в аспирантуре и при этом делал успешную карьеру на радио. Жора был известный красавец и танцор. Считалось, что он похож на врубелевского Демона. Прежде чем войти в зал, Жора закурил и, стоя на пороге, разглядывал танцующих. «Славная девка, — кивнул он на Жанну. — Кто такая?». Его давняя подруга, выпускница Лиля М., тоже известная красавица и тоже по-своему похожая на изрядно исхудавшего врубелевского Демона, одна из немногих наших девушек, куривших в открытую, пожала плечами: «Простушка какая-то, со второго курса, кажется». «Простушка... пастушка... Хозяин просит дорогих гостей прослушать пастораль под титлом Ветренность пастушки... — пропел Жора. — Или — искренность?» Лиля М. сердито пожала худыми плечами. Жора бросил папиросу и направился к Жанне.
Механик поставил на проигрыватель танго. Жора подхватил Жанну, прижал к себе и решительным, быстрым, казалось, даже не в такт, шагом провел ее из конца в конец зала. Остальные танцующие расступались перед ними. Пара вдруг остановилась, точно замерла, на мгновенье, и тут же, не разворачиваясь, — Жора шел уже спиной вперед — все так же, почти бегом, не понятно, как попадая в такт, двинулась обратно. Посредине зала Жора вдруг резко отбросил Жанну от себя, не выпуская ее руки из своей: она, будто не касаясь ногами пола, отпорхнула на несколько шагов и, скручиваясь пружиной, стремительно приблизилась к нему, оказалась в его объятиях, он отбросил ее в другую сторону, и она снова отпорхнула, и снова закружилась, приближаясь. Широкий матросский ворот взвихривался за ее плечами, как голубой парус. Поддерживая Жанну за спину, Жора почти опускал ее на пол, и Жанна покорно откидывалась на его руке, а он склонялся над ней, лицом к лицу, как Демон к Тамаре на известном рисунке Врубеля, но в следующий момент рывком ставил ее на ноги, и они стремительной пробежкой опять устремлялись вперед, останавливались, тотчас возвращались, кружились, падали и подымались, и так все три минуты — ровно столько, сколько продолжался в то время каждый танец — долгоиграющих пластинок еще не изобрели. «Смотри, какие кадры кует периферия!» — с веселым восхищением произнес Жора, слегка обнимая Жанну и удерживая ее при себе до следующего танца.
В понедельник соседки по общежитию шушукались, что Жанна не ночевала дома, но сама Жанна, по обыкновению нешумливая и старательная, в ношеном зеленом платье и нарукавниках, сидела на обычном месте и каллиграфическим почерком, слово в слово отпечатывала лекции в толстых конторских книгах.
Глава четвертая. Прекрасная маркиза
«У меня, Жанночка, для вас пальто есть. Чудесное. Вы в нем себя не узнаете. И новое совсем. Я его сгоряча купила, а тут муж мне другое привез, — мое так и висит в шкафу ни разу не надеванное...»
Зам. декана Наталья Львовна благоволила к Жанне. Ей нравилось покровительствовать этой усердной захолустной девочке, отзывавшейся восторженной благодарностью на ее покровительство. Тем более что благодеяния — ордер на бесплатную обувь или даже перевод из густо населенной, на восемь человек, в трехместную комнату в общежитии — не требовали от нее больших усилий. Наталья Львовна была чья-то жена, и все в институте, включая директора и парторга, не пренебрегали добрыми с ней отношениями.
Наталья Львовна приметила Жанну еще на первом курсе и, ценя ее старательность, часто привлекала себе на помощь. Жанна чертила для нее какие-то графики, переписывала списки, составляла картотеки; Наталья Львовна одаривала ее плиткой хорошего шоколада Золотой ярлык, несколькими положеными в кулек апельсинами, флаконом духов Красная Москва в красной картонной коробочке с кисточкой.
За несколько лет до войны у Натальи Львовны умерла от скарлатины двенадцатилетняя дочь, тоже Наташа, и Наталья Львовна вдруг разом поседела. Муж требовал, чтобы она покрасилась, но однажды на даче во время прогулки ее заметило проезжавшее в машине очень значительное лицо. «Что это за
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.
Владимир Иванович Даль (1801–1872) был человеком необычной судьбы. Имя его встретишь в учебниках русской литературы и трудах по фольклористике, в книгах по этнографии и по истории медицины, даже в руководствах по военно-инженерному делу. Но для нас В. И. Даль прежде всего создатель знаменитого и в своем роде непревзойденного «Толкового словаря живого великорусского языка». «Я полезу на нож за правду, за отечество, за Русское слово, язык», — говорил Владимир Иванович. Познакомьтесь с удивительной жизнью этого человека, и вы ему поверите. Повесть уже издавалась в 1966 году и хорошо встречена читателями.
Книга посвящена одному из популярных художников-передвижников — Н. А. Ярошенко, автору широко известной картины «Всюду жизнь». Особое место уделяется «кружку» Ярошенко, сыгравшему значительную роль среди прогрессивной творческой интеллигенции 70–80-х годов прошлого века.
Сказки потому и называют сказками, что их сказывают. Сказок много. У каждого народа свои; и почти у всякой сказки есть сестры — сказка меняется, смотря по тому, кто и где ее рассказывает. Каждый сказочник по-своему приноравливает сказку к месту и людям. Одни сказки рассказывают чаще, другие реже, а некоторые со временем совсем забываются.Больше ста лет назад молодой ученый Афанасьев (1826–1871) издал знаменитое собрание русских народных сказок — открыл своим современникам и сберег для будущих поколений бесценные сокровища.
Выпуск из ЖЗЛ посвящен великому русскому врачу, хирургу Николаю Ивановичу Пирогову (1810-1881). Практикующий хирург, участник трагической Крымской войны, основатель российской школы военно-полевой хирургии, профессор, бунтарь, так, наверное, немногими словами можно описать жизненный путь Пирогова.Великий хирург, никогда не устававший учиться, искать новое, с гордостью за своих потомков вошел бы сегодняшнюю лабораторию или операционную. Эта гордость была бы тем более законна, что в хирургии восторжествовали идеи, за которые он боролся всю жизнь.Вступительная статья Б.
Повесть о Крамском, одном из крупнейших художников и теоретиков второй половины XIX века, написана автором, хорошо известным по изданиям, посвященным выдающимся людям русского искусства. Книга не только знакомит с событиями и фактами из жизни художника, с его творческой деятельностью — автор сумел показать связь Крамского — идеолога и вдохновителя передвижничества с общественной жизнью России 60–80-х годов. Выполнению этих задач подчинены художественные средства книги, которая, с одной стороны, воспринимается как серьезное исследование, а с другой — как увлекательное художественное повествование об одном из интереснейших людей в русском искусстве середины прошлого века.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.