Часть 6: Огpомная pука, пpотянувшаяся с неба. (Истоpия Паpлэйна) - [5]

Позже он думал, что все, что он видел, было иллюзией, всего лишь горячечным бредом, наследием болезни которая свалила его на две недели после того, как он попал в ураганный ливень у Секигахары. Он почти мог бы в это поверить, если бы не два тонких шрама, прочертивших его лицо, которые появились когда он покинул Широхиду.

Отметина воина, который еще не исполнил свое задание, или же еще не искупил свою вину.

Знак ходячего мертвеца.

С того дня он начал звать себя Клинком Ветра. У него не было законного права на этот титул — но он спал и медитировал в Широхиде. Он вел жизнь Клинка Ветра, сражался также как они, думал как они. Любой из них мог бы вызвать его на дуэль за самовольно присвоение их имени, но никто не посмел. Теперь в них не было отваги. Они были сломленными, исчезающими тенями себя прежних.

Вскоре после этого он вернулся в Йедор. Его мать едва не потеряла сознание увидев его, а Вален даже накричал на него. Он всегда знал что Вален не питает к нему великой любви но услышать, как он кричит...

— Тысячелетиями люди умирали из–за них! — Парлэйн все еще слышал его крик. — И они умирали чтобы создать мир, который ты знаешь, мир где никто не умирает бессмысленно, где никто не должен носить такого клейма!

Он хотел говорить — но не сделал этого. Тогда он понял что между ним и Валеном никогда не будет ничего общего. Он слышал плач матери той ночью, и это больно ранило его — но не настолько, как ранило знание того, что он не принадлежит настоящему, и что никто из них не поймет его.

Катренн была ближе всего. Она хотя бы хотела понять его. Она задавала ему сотни вопросов о его путешествии, и слушала его истории с явным интересом. Он надеялся, что в следующий раз она составит ему компанию, но после с печалью понял, что она никогда не посмеет этого.

После этого Парлэйн начал разыскивать лучших учителей и воинов, оставшихся в живых. Рашок учил его как ребенка, с неохотой, и чем старше становился Парлэйн — тем очевиднее становилось его скупость. В конце концов Рашок отказался учить его чему–либо.

И потому он искал других воинов. Такие были. Рейнджеры, впавшие в опалу, кто говорил о А'Иаго Мар'Кхане и Кин Стольвинг. Старые воины, кто сражался рука об руку с Маррэйном и Парлонном — или же против них. Он читал их записки, истории и рассказы, и знал что никогда не сможет вернуться домой.

Он даже не появился на похоронной службе по Валену, но, тем не менее, носил в течении месяца траур — на свой лад. Что бы он ни думал о нем, его мать любила его. Он чтил это.

Эти мысли становились все тяжелей, пока он шел все дальше по залам Широхиды. Здесь прошлое всегда в десятки раз сильнее давило на него. Он часто возвращался сюда — чтобы медитировать, размышлять или тренироваться. Он пытался уговорить Рикайджи придти вместе с ним, но она так и не смогла переступить порог.

— Это наш дом. — сказал он призракам. — Наш и только наш.

Он шел дальше. стараясь скрыть свое возбуждение. Это, знал он, что–то особенное, Ни один нормальный наниматель не искал бы с ним встречи здесь. Парлэйн не думал что враг пришел бы сюда, да и случись так — это не имело бы значения. Будет ли это армия, орда викххеранов или заркхеба, или даже сам Шинген — здесь его ничто не может убить.

Он поднялся по ступеням к трону и сел, почувствовав успокаивающие уколы боли, когда каменные шипы вонзились в него. Хантибан, как говорили, ненавидел этот трон, жаливший его всякий раз, как он занимал его. Хантенн редко садился сюда, и когда это случалось — он не чувствовал неудобства.

Маррэйн ни разу не садился на трон.

Парлэйн чувствовал неудобство, он чувствовал боль — но он принимал их как часть себя и того, кем он был. Клинки Ветра не вернутся сюда. Они ушли в новый оплот, у Йедора, который был выстроен для красоты и церемоний, изящество вместо силы.

В этом зале Парлэйн чувствовал себя бессмертным. Он чувствовал себя Первым Воином. Он чувствовал себя...

Императором?

— Выходи. — сказал он тени близ тени Хантенна.

Силуэт двинулся вперед.

— Я рад что ты пришел, наследник. — сказал он. — Ты выглядишь... подходящим для этого трона.

Парлэйн подался вперед, сложив пальцы перед лицом. До этого момента он почти не сомневался, а когда отблеск лунного света скользнул по драгоценному камню во лбу существа он точно знал, кто позвал его сюда.

Это был Охотник за Душами.

* * *

Парлэйн никогда не видел Охотника за Душами прежде, но отлично знал что это был он. Он был высоким, с округлой головой, а в середине его лба был вживлен драгоценный камень. Он двигался с простой и уверенной грацией, которую мог оценить воин, подобный Парлэйну. Он не колебался и не сбивался с шага, он просто шел так, что на его пути не оказывалось помех.

Несмотря на холодок внутри и мурашки пробежавшие по коже, Парлэйн обнаружил что он восхищается этим существом — что оно почти что нравится ему.

Ему приходило в голову, что это может быть ловушкой. Если так — то он умрет, сражаясь; есть и худшие способы умереть, чем бой с достойным противником. Он не думал о своей душе, и не задумывался о том, что она может быть поймана.

Он был воином. Он не показывал страха.