Часть 2. Индия, Афганистан, Средняя Азия, Иран, Кавказ, Османская империя, арабские страны - [4]

Все земли в могольском государстве делились на три основные категории. Из государственного домена (халиса) падишах раздавал должностным лицам за службу военные лены (джагиры). Ленник (джагирдар) получал право сбора с территории своего джагира причитающихся казне налогов. Джагир предоставлялся за военную службу: на полученные с пожалованных земель доходы джагирдар был обязан вооружить и поставить в шахскую армию определенное число воинов в зависимости от своего ранга – мансаба. Налоговое ведомство постоянно контролировало расходы джагирдаров и боролось, хотя и безуспешно, с их злоупотреблениями. В любой момент джагир могли отобрать или предоставить в другом месте. Это делалось для того, чтобы джагиры не превращались в наследственные владения, а их держатели – в суверенных правителей. На практике, однако, именно это зачастую и происходило, и в источниках XVII в. часто встречаются «давние» или «наследственные» джагиры. Джагир постепенно приобретал черты суверенного феодального владения. Из земель халиса государи раздавали свободные от уплаты налогов пожалования (суюргал) храмам, мечетям, другим религиозным учреждениям, что считалось богоугодным делом. Значительную прослойку феодального класса составляли заминдары – либо мелкие феодалы, выходцы из общинной верхушки, либо индусская знать, сохранившая и при мусульманских владыках свои владельческие права на земли в обмен на покорность и уплату дани. Многие заминдары поступали на службу к могольским падишахам и получали свои же земли уже в качестве «наследственного джагира». Помимо государственных земель и военных ленов существовали земли, находившиеся в частной собственности (они обозначались специальным термином милк). Это были пустоши, освоенные владельцем на собственные средства, земли под домами в городах, участки и целые деревни, подаренные храмам и мечетям, а также сами земли полноправных крестьян-общинников. Эти земли передавались по наследству, могли быть объектом купли-продажи, но кастовые правила и общинные традиции накладывали на эти операции ряд ограничений.

Главной формой налогообложения был мал (или харадж) – земельная рента-налог, которую полноправные общинники платили либо государству, если земля входила в фонд халиса, либо феодальному держателю. Этот налог, который при Акбаре стали взимать в денежной форме, был крайне тяжелым, поскольку в отдельные годы составлял даже половину урожая. Помимо ренты, с крестьян взималось еще множество налогов, включая и «незаконные» (в пользу местных феодалов), с которыми государство безуспешно боролось. Не менее обременительными были для крестьян принудительная работа на строительстве дорог, крепостей, каналов, участие в загонной охоте феодальных владык, постой армии, разорявшей деревни не хуже неприятеля. Формально крестьянин в Могольской Индии был лично свободен, не знал крепостного права и барщины, но, покинув свою общину, он везде становился чужаком и лишался каких-либо прав. Крестьян-недоимщиков, бежавших из деревни, местным властям предписывалось ловить и карать. Для сбора недоимок и борьбы с крестьянским протестом часто применялись жестокие репрессии.

§ 3. Город, ремесло, торговля

Города (в XVII в. в них проживало 15–20 % населения) играли роль экономических, административно-политических и культурных центров. Многие из них были весьма многолюдны: население Дели, Лахора, Агры, Ахмадабада в XVII в. превышало полмиллиона человек. Между городом и деревней существовал, пусть и ограниченный, обмен товарами. В городе развивался целый ряд ремесел, которые отсутствовали в сельской местности; для городского ремесла вообще был характерен более высокий уровень техники и разделения труда. Особенно высокого уровня развития достигло городское ткачество. В нем появились новые орудия труда, например – станок для крупноузорных тканей, ленточный станок, новые технические приемы (набойка тканей). Активно развивалось разделение труда: производство некоторых тканей делилось на 12 операций, выполнявшихся отдельными работниками, которые подчас жили в разных городах и были связаны между собой через рынок. Далеко за пределами Индии славились бенгальские муслины – хлопчатобумажная ткань невероятной тонкости и красоты. Нить, которая шла на их изготовление, была невидима для прядильщицы, которая ставила на солнце тазик с водой и протягивала над ним нить, чтобы видеть хоть тень от нее на поверхности воды. Руки этих женщин и девушек были способны различить на ощупь более 20 степеней тонкости нити! Знамениты были и индийские набивные ситцы: для господина Журдена, героя мольеровской комедии «Мещанин во дворянстве», обзавестись халатом из такого ситца значило приобщиться к аристократии. Высокого уровня достигла обработка металла, особенно в оружейном деле: европейцы хорошо отзывались об индийских пушках, мушкетах и пистолетах. В прибрежных городах, особенно в Сурате, строились корабли европейского типа, и английская Ост-Индская Компания часто заказывала их для себя.

Большинство ремесленников работало в своих мастерских с помощью членов семьи, иногда используя труд наемных помощников или учеников. Бедность, а также необходимость покупать на рынке сырье и материалы, заставляла их брать авансы у купцов под еще не готовую продукцию. Окончательный расчет обычно бывал в пользу купца, так что ремесленник рано или поздно попадал в долговую кабалу. Скупка изделий у ремесленников, авансирование их, раздача им сырья для дальнейшей обработки – таковы были формы проникновения торгового капитала в ремесло, и от индийских купцов эту практику переняли и европейцы. Наиболее опытные и искусные мастера работали по найму в мастерских (