Часть 1. Роль среды - [29]

²⁶⁸ в зависимости от того, растут ли на этих участках виноградники или просто деревья. Если землевладелец не может оплатить полагающуюся ему долю затрат, в оплату принимается половина недвижимого имущества; отсюда видно, что выплатить повинность за campo^*DQ было нелегко. В отдельных случаях ritratto^*DR может затрагивать интересы городской общины (как, например, общины Эсте²⁶⁹ или Монселиче²⁷⁰) или проводиться за счет целого товарищества собственников, которые, впрочем, могут прибегнуть к заимствованиям под низкий процент (4 проц.) из венецианской казны; наконец, в предприятии могут принять участие и венецианские власти, в этом случае оставляющие за собой право по окончании работ продать причитающуюся им часть земли, и эти торги иногда проводились даже на площади Риальто. Каждый «ритратто» делился на 24 карата, подобно собственности на судно, каждый карат по очереди выставлялся на публичных торгах, как мы бы сказали, продавался с молотка, в документах уточняется: «…con la bacchetta in terra del su in giu»^*DS

Но каковы были результаты этой подробной регламентации? О действительности можно судить по случавшимся неудачам или подлинным катастрофам. Если той или иной общине не удается больше прибегать к займам для окончания работ, она продает половину ритратто своим жителям, а другую половину — любому желающему, выигравшему первые торги (поскольку оценщик начинает их с заданной стоимости и постепенно уменьшает ставку). Часто можно видеть, как составляется товарищество собственников consorti или caratador^*DT. Это настоящие торговые ассоциации. Не удивительно, что во главе их встречаются громкие имена венецианских патрициев. Из одного документа (от 15 февраля 1557 года)²⁷¹ мы видим, как некий Иеронимо Дольфин (из семьи крупных банкиров) со своими компаньонами намеревается приобрести ритратто в долине Сан Бьязио близ Лендинары, между нижней Адидже и нижним течением По; впрочем, в начале 1561 года этот проект еще оставался без движения²⁷². Двумя годами позже другой патриций, Алессандро Бон, который ha intrapreso а sue spese, col permesso della Signoria, la bonifica di tutte le valli ehe sono tra Po e Bachiglione^*DU273, сталкивается с сопротивлением своему проекту, «с неожиданными препятствиями со стороны общины Ровиго». В каждом из этих случаев, как мы можем догадываться, речь шла о крупных предприятиях: определенность могло бы внести здесь только исследование самих землевладений. Однако, когда происходит катастрофа, подобная прорыву плотины близ Ровиго 5 декабря 1554 года, затопленными оказываются 30 000 campi fertitlissimi^*DV: поскольку брешь не была хорошо заделана, существует опасность при сборе ближайшего урожая не досчитаться, как и в прошлом году, 40 000 stara di formento^*DW274. То есть речь идет о больших количествах, о крупных богатствах, о серьезных делах. 11 декабря 1559 года некий делец, который, к сожалению, скрывает свое имя, предлагает произвести за свой счет целый ряд ритратти в возмещение своих расходов он собирался довольствоваться всего лишь одним кампо из десяти²⁷⁵. Кто скрывается за этим благодетелем?

Таким образом, кроме этих небольших уточнений, мы не располагаем возможностью представить себе реальное положение крестьян и землевладельцев венецианской провинции, будучи теперь прекрасно знакомыми (благодаря исследовательской удаче) с лангедокскими мужиками²⁷⁶ и их хозяевами. Чтобы лучше судить о венецианцах, потребовались бы новые удачные исследования, которые еще предстоит провести; тогда можно было бы как следует оценить наличный материал. Что в самом деле означали применительно к комплексу совершенно разнородных сельскохозяйственных производств эти усилия по мелиорации, этот триумф рисовых полей (начавшийся, возможно, после 1584 года), который надолго обеспечил благополучие патрициата и равновесие платежного баланса Синьории в XVII веке, наряду с увеличившимся в это время производством шелка²⁷⁷? Во всяком случае эти масштабные мелиорационные проекты не идут ни в какое сравнение с проектами лангедокских «каналистов». Тем не менее с конца XVI века для получателей «земельной ренты» в Венеции начинается еще более блестящий период, чем для собственников земли в окрестностях Монпелье или Нарбонны в Лангедоке. Богатства Венеции, с умом вложенные в производство на полях Террафермы, принесут хорошие плоды. Но нам пока еще трудно судить с желаемой уверенностью о драмах, разыгрывавшихся на венецианских землях, — нам известно только, что крестьяне влезают в долги, что способы хозяйствования часто остаются устаревшими, что общинные земли сокращаются. Прекрасная исследовательская проблема²⁷⁸!

В дальней перспективе: судьбы римской Кампании

Долгосрочные перемены представляются нашему взгляду наиболее очевидными. Римская Кампания является очень хорошим примером этих без конца намечающихся новых поворотов²⁷⁹. Освоение ее земель восходит еще к неолитической эпохе. Через несколько тысячелетий, во времена Империи, на agro romano^*DX, все так же интенсивно эксплуатируемом на всем его протяжении, были построены важные акведуки, угроза малярии тогда была небольшой. Катастрофа произошла в V веке при остготах, когда акведуки прекратили свое функционирование. Освоение земель возобновилось только одним или двумя столетиями спустя. В это время Остия возродилась из развалин. С приходом XI века — новый сдвиг, новые катастрофы; после чего очередной расцвет аграрной жизни приходится на начало XIV и на XV век. Остия снова возрождается, на этот раз благодаря заботам кардинала д’Эстутвилля. В XV и XVI веках на сцену выходит крупная сеньориальная собственность, с большими и хорошо укрепленными хуторами: это так называемые casali, которые можно видеть еще и сегодня на обочинах больших дорог; их массивные очертания напоминают об опасностях жизни на равнине, где постоянную угрозу представляли спускающиеся с гор разбойники. Эти крупные фермы «колониального» типа практиковали севооборот (главным смыслом их деятельности было производство зерна) и разведение крупного рогатого скота в больших масштабах. Рабочую силу на них поставляли Абруццские горы. Но были ли прочными основания этих владений?