Чаша терзаний - [23]

Так, периодически пряча детей в картине, и стараясь не попадаться на глаза Упивающимся, я дотянула до марта. Иногда до меня снова доходили слухи о Гарри, которого видели то здесь, то там. Мне хотелось верить слухам, потому что благодаря им в глазах большинства преподавателей расцветала надежда.

Как-то поздним вечером в дверь постучали. Стук был условным, и я спешно открыла. На пороге стояли двое Упивающихся. Один телосложением походил на небольшого размера шкаф, и, судя по выражению лица, имел аналогичный уровень интеллекта. Второй был меньше ростом, но с такими злобными маленькими глазками, что им могла позавидовать крыса на последней стадии бешенства. Такой своеобразной охраной Лорд напичкал в эти дни Хогвартс. Состоявшие в её рядах были довольно молодыми, поэтому меня они не знали, а я не хотела знать их даже по именам.

Незваные гости гадко ухмылялись. В их руках трепыхался маленький мальчик, из глаз которого двумя большими ручьями лились слёзы.

— Вот, профессор, — ядовито улыбнулся «больной бешенством». — Он всё нам рассказал. Вы позволили себе думать, что правила не для Вас, так?

— Я не хотел! — затравленно выкрикнул мальчик и тут же пискнул от боли, потому что мучители впились в его плечи ногтями.

Это был маленький Роджер из Хаффлпафа, он чаще других приходил, чтобы тихонько посидеть в саду.

— Отпустите ребёнка, — сказала я спокойно. — Он здесь ни причём.

— Даже не сомневались, — растянул слова «больной».

Он дал знак «шкафу» и Роджера отпустили, но тот стоял, не двигаясь с места.

— Ступай, — я с улыбкой наклонилась к нему.

— Что теперь с Вами будет? — прошептал Роджер, и слёзы снова полились из его глаз.

— Ничего такого с чем я не справлюсь, — прошептала я в ответ.

Мальчик развернулся и побежал прочь. Я подняла глаза на палачей, на их лицах читалось отвращение.

— Ну что же, будьте моими гостями, — сказала я, пропуская их внутрь.

Упивающиеся ворвались в кабинет и стали его обшаривать. Не найдя ничего кроме картин, они в замешательстве переглянулись. «Бешеный» покарябал пальцем краску на ближайшей, и его лицо перекосило от злости.

— Рассказывай, чем ты занималась здесь всё это время?

— Ничем таким, чего ты тут не видишь, — сказала я с насмешкой.

Я толком не успела приготовиться к атаке, а его палочка уже смотрела точно мне в голову.

— Я тебя раздавлю, — зашипел он.

За моей спиной послышался голос, который мог выморозить всё в радиусе нескольких ярдов.

— Мне казалось, я ясно дал понять, что сам буду решать, кого и когда здесь давить.

Мой враг попятился и убрал палочку. Я оглянулась, на меня свысока взирал Снейп. Его лицо оставалось абсолютно непроницаемым, но я заметила, как на виске пульсирует вена.

— Следуйте за мной, мисс Аттист, — сказал он. — Я думаю, нам есть о чём поговорить.

Упивающиеся за моей спиной хохотнули.

— А вы, — приказал Снейп «охране». — Соберите все картины и доставьте их в мой бывший кабинет. Я подробно изучу каждую.

«Шкаф» тотчас же направил палочку на ближайшую картину.

— И не смейте их портить, пока я не скажу, — крикнул Снейп, и тот скривился от разочарования.

Я послушно шла по коридорам школы, не произнося ни слова. Снейп пропустил меня в кабинет. Оглядевшись, я поняла, что здесь ничего не меняли со дня моего приезда.

— Как ты объяснил им это? — спросила я.

Он дёрнулся от неожиданности.

— Как ты объяснил им своё желание оставить всё, как было при Дамблдоре? — сказала я спокойно.

— По-моему, Вы не совсем понимаете с кем разговариваете, — бросил он холодно.

— Почему же, я хорошо понимаю, что разговариваю с Северусом Снейпом, человеком, который настолько уважал профессора, что предпочёл оставить его кабинет нетронутым.

Он в два прыжка оказался возле меня.

— Я убил Дамблдора! — зашипел он мне в лицо и толкнул к стене.

От удара у меня перехватило дыхание.

— Он ведь приказал тебе, так? — сказала я, отдышавшись.

Он смотрел на меня и нервно хватал ртом воздух. Я кивнула.

— Я так и думала, Северус.

— С чего Вы взяли, мисс? — он попытался засмеяться, но из горла вырвались только сиплые звуки.

— Дамблдор — величайший из живущих магов, — я запнулась, но продолжила. — Он никогда бы не позволил себя убить, если бы не хотел этого сам. Кроме того, я не верю, что ты убил бы единственного близкого тебе человека, если бы он сам не приказал.

Несколько секунд Снейп стоял, оторопело глядя на меня, но неожиданно подался вперёд, схватил за горло и прижал к стене.

— Кому ещё ты сказала, Бестия?! — ожесточённо выкрикнул он.

В моей душе что-то оборвалось. В висках противно зазвенело.

— Не смей никогда называть меня так, — задыхаясь, выговорила я, он ослабил хватку, но не отпустил.

— Ты понимаешь, что не выйдешь отсюда живой? — его голос дрогнул.

— Мне всё равно, Северус, — сказала я безразлично.

Он ещё некоторое время смотрел мне в глаза, потом отпустил и тяжело опустился в кресло. Я осталась стоять у стены, кашляя и потирая ноющее горло.

— Как я могу верить тебе? — вдруг спросил он. — Ты ведь врала мне всё это время.

— А ты? — сказала я печально. — Ты говорил мне правду?

Он болезненно поморщился.

— Так было нужно.

— Вот и у меня та же ситуация.

— Хорошо, — проговорил Снейп. — Я отпущу тебя, но прежде ты расскажешь, что происходило здесь, в этом кабинете, в первую неделю твоего приезда.