Чаша терпения - [24]
«Зачем я слушаю его?.. Ведь это стыдно, то что он говорит», — думала она в смятении.
— Вы все молчите. Скажите хоть слово. Только одно слово, что вы не сердитесь.
— Вы художник?..
— Вот видите, я так и знал. Вы убеждены, что я начинающий художник и притом бездарный — жалкий эпигон, умирающий от зависти и голода. Не так ли? Вот, смотрите.
Он показал ей блокнот, где мягкие смуглые линии изображали ее сидящей на диване, задумчивой, грустной, с головой, положенной на согнутую в локте руку.
— Это вы?
— Да…
— Я счастлив. Выше этой похвалы мне не надо. Благодарю вас.
Он закрыл блокнот, продолжая держать его в опущенной руке, как мальчик, как гимназист.
— Но вы… все-таки ошиблись. Я не художник, к сожалению.
Она посмотрела на него снизу вверх.
— Кто же вы?
— Всего-навсего студент технического училища.
— Технического?..
— Да, Высшего петербургского технического училища. Изучаю электричество.
Надя поднялась.
— Простите. Мне пора.
— Нет. Умоляю вас. Еще минутку, — сказал он, приблизившись и встав на ее пути. — Я много болтаю. Простите меня. И скажите еще хоть слово. Скажите, как вас зовут?..
— Надя. Надежда Сергеевна Малясова. Но зачем вам? — спохватилась она и решительно шагнула в сторону, чтобы обойти его, но он снова встал перед ней.
— Постойте! Вы сказали Малясова? Простите, не дочь ли полковника Малясова, о котором писали недавно «Петербургские ведомости».
— Писали? Что писали?
— Что он герой и патриот нашего отечества… И еще писали, что он пропал без вести где-то далеко… в Азии… много лет тому назад. До сих пор не обнаружено никаких следов его гибели.
— Без вести?! Папа… пропал без вести? — сказала она не то ему, не то себе.
Лицо ее словно окаменело, стало мраморно-белым, а черные, непроницаемые глаза недвижно смотрели на него.
— Без вести… — повторила она. — Что это значит? А?!
Но он растерялся и молчал, не зная, что делать, что сказать.
С минуту они оба молчали.
Потом глаза ее потеплели, от густых ресниц пала на лицо тень.
— Не надо. Я знаю сама, — сказала она тихо. — До свидания.
— Постойте, куда вы? Я не хотел вам сделать больно. Поверьте мне, — виновато говорил он, идя рядом с ней к выходу.
Навстречу им из смежной галереи неожиданно выпорхнула стайка знакомых девушек-однокурсниц. И, верно, оттого, что они увидели Надю не одну, а главное оттого, что не одну они видели ее впервые, а может быть еще потому, что тот, кто шел рядом с ней, показался им дьявольски неотразимым, девушки обмерли и застыли на месте, потом все шарахнулись опять назад, в галерею, за угол.
Надя покраснела и опустила голову.
— Оставьте меня, — сказала она.
Он не ответил и продолжал идти рядом. Надя тоже молчала.
Этот неожиданный разговор об отце разбередил ее душу. И оттого, что оказывается не только она, а какие-то чужие, незнакомые люди вспоминали отца добрым словом, знали, что прожил он мужественную жизнь, что пропал он без вести в далекой и знойной Азии, было и горько, и тепло на сердце.
Они вышли из парадного под каменные своды, где могучие Атланты держали эти своды на своих плечах.
— До свиданья, — сказала Надя, протянула ему руку, подняла голову и вдруг почувствовала, что ей не хочется уходить. Этот человек первый в ее жизни заговорил с ней об отце…
— Я не знаю вашего имени, — сказала она, снова опуская голову.
— Август.
— Что?
— Не удивляйтесь. Меня зовут Август. Мне будет жаль, если мы больше не встретимся. А вам?.. Не будет жаль?..
— Не знаю.
Это была первая в ее жизни бессонная ночь. Лежала ли она с открытыми глазами или тихо прикрывала их утомленными веками, Надя снова и снова видела себя в Эрмитаже, сидящей на диване перед картиной Рубенса и всякий раз ей слышался голос, звучащий нал ней в темноте: «Я умоляю вас, побудьте здесь еще минутку». И губы ее сами собой повторяли: «Побудьте здесь еще минутку».
Потом он стоял уже рядом и опять в темноте, словно музыка, витал над ней его голос: «Вы прекрасны… Вы божественны…»
— Я божественна?.. Нет-нет! Я дерзкая… нехорошая… — тихо шептала она сейчас, подносила ко рту стиснутый кулак и кусала пальцы.
Потом перед закрытыми глазами вновь возникала Азия и где-то там, затерянная в песках, одинокая могила отца.
— Азия… Азия… Август.. — прошептала она вслух и вдруг испугалась, приподнялась на локте, огляделась: не слышал ли кто из девушек.
Нет, они не слышали. Спали.
Надя опять опустилась на подушку, закинула руки за голову.
— Август… Август… — шептала она и слушала звук собственного голоса.
Что-то чудилось особенное, необыкновенное и в самом этом имени, и в музыке его, когда она произносила это имя вслух.
«Август… Август… Римский император Октавиан… Август… Месяц… Лето… Спелые яблоки… Пшеничные колосья в поле… Грибы в лесах. Август… Вода в Неве зеленая, ласковая… Август… Азия… Зной…»
Вдруг радостная и странная мысль ожгла сердце: «Да ведь мы можем поехать туда вместе! Вместе! Боже, какое счастье! А почему нет? Почему нет? Ведь мы можем еще встретиться. Встретиться?.. Разве это возможно? Нет. Никогда. Скорее земля расколется пополам, Нева остановится, чем исполнится то… исполнится то… Ах, все это… И не стыдно ли так много думать о человеке, которого только раз видела. Спать. Спать сейчас же».
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старого рабочего Семеныча, сорок восемь лет проработавшего на одном и том же строгальном станке, упрекают товарищи по работе и сам начальник цеха: «…Мохом ты оброс, Семеныч, маленько… Огонька в тебе производственного не вижу, огонька! Там у себя на станке всю жизнь проспал!» Семенычу стало обидно: «Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!» И он показал себя…
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.