Чаша отравы - [37]

— А смертность?

— Ты имеешь в виду показатель летальности среди тех, у кого проявились симптомы? От долей процента до одного-двух — зависит от оснащения конкретной местности больницами, медикаментами и оборудованием, прежде всего кислородом для компенсации дыхательной недостаточности. Масштабных гекатомб не планируется. Большинство перенесет этот васкулит легко даже без лечения. У части людей будут осложнения, в основном на легкие, в них останутся долговременные структурные поражения тканей. Но, в общем и целом, ничего катастрофического. Главная особенность пандемии — то, что ее используют как предлог для принудительных экономических преобразований на уровне отдельных стран и планеты в целом. А также для введения казавшихся ранее немыслимыми ограничений для низов. Таких, как запрет выходить на улицу, закрытие границ для перемещений с личными целями — то есть для отработки механизма внедрения ошейников для простолюдинов.

— А вакцина от этого вируса есть?

— Да, базовая вакцина, как говорится, версии «1.0» уже разработана и, даже более того, сделаны ее достаточные запасы. На арену она, впрочем, выйдет спустя какое-то время, через несколько месяцев. Разумеется, эта самая первая вакцина — далеко не последнее слово. Она может синтезироваться на разных принципах и платформах, как тех, что предпочитаем мы, так и тех, что предпочитаете вы. В общем, имея предварительные наработки и подходы, которыми мы вас также снабдим, сможете и сами что-нибудь свое накропать и внедрить, потенциал у вас есть. Можете даже впаривать миру свой продукт. Туда, куда вас пустят, разумеется, хе-хе! Правда, вакцина — это еще не всё. Против такого вируса она при нынешнем уровне знаний и технологий заведомо малоэффективна, но это нам и нужно — чтобы не было прочного иммунитета. Главное — что препарат будет не столько профилактическим средством, сколько инструментом дрессировки, приведения масс к полному повиновению, к тотальному управлению с нашей стороны. Тут не только вакцина как таковая — но об этом позже, все материалы вы получите...

— А если кто-то из высших людей заболеет?

— Ничего страшного. Разработан препарат на основе антител. Дает быстрый и стопроцентный эффект. В вакцинопрофилактике, собственно, нет необходимости.

— Вот оно что... Отлично! — произнес Беляков. — Значит, пандемия. Ну всё, паззл сложился, всё встало на свои места. Умно придумано! И когда пойдет процесс?

— Совпадет с началом следующего года, для удобства. Подробную дорожную карту вы получите на днях.

— Ну, тогда, как говорится, с наступающим, Билл! Хоть до него и девять месяцев.

— С наступающим, Эндрю!

Уборы, 20 апреля 2019 года

— Здесь хочешь?

— Да, вроде неплохой вид.

— Ну, хорошо, можно и здесь.

Старый, видавший виды «солярис» съехал на обочину Ильинского шоссе и встал.

Из машины вышли двое — мужчина и подросток.

— Как чувствуешь? Не укачало? — спросил отец.

— Нормально, — коротко ответил мальчик. — Давай начнем.

— Давай.

Мужчина открыл багажник и достал коробку с дроном. После этого, опустив крышку, отец с сыном начали готовить устройство к полету. Чтобы не вызывать подозрений, они поставили, как полагается по правилам, знак аварийной остановки, после чего открыли крышку моторного отсека и разместились спереди автомобиля. Со стороны, если особо не присматриваться, у проезжающих мимо могло создаться впечатление, что водитель и пассажир что-то пытаются отрегулировать.

...Всё. Похоже, это последний раз, когда можно будет вырваться с сыном куда-нибудь погулять, с горечью осознавал Геннадий Игнатенко, инженер-испытатель с оборонного предприятия в Тушино. Дальше, как неделю назад сказал один из крупнейших специалистов в детской онкогематологии, профессор Арсений Федотов, болезнь будет только прогрессировать. Не помогло ничего. Ни несколько курсов агрессивной химиотерапии, от которой у Димы вылезли все волосы и он лежал пластом целыми днями. Ни операции, ни лучевая терапия. Ни даже поездка в Германию — собранных благотворителями средств не хватило на «смету», и пришлось поменять трехкомнатную квартиру в районе Аэропорт на простую «однушку» в Митино. Шесть лет назад, когда уже умерли и родители Геннадия, и мать его жены Гали, «высвободившиеся» квартиры на столичных окраинах «слили» в одну — добротную, просторную, недалеко от центра. Чтобы, наконец, пожить, «как все нормальные люди». И целых три года жили счастливо — если здоровье и материальное благополучие можно, конечно, назвать счастьем... А потом — как гром среди ясного неба: Гале внезапно ночью стало плохо, и скорая помощь увезла ее в больницу. Там диагностировали острый панкреатит, за несколько дней он перешел в некроз поджелудочной железы. Врачам так и не удалось спасти женщину, которой было всего тридцать два года, и Геннадий остался отцом-одиночкой.

А вслед за скоропостижной смертью Гали, так же нежданно, свалилась новая беда — лимфобластома у Димы. Первоначально казалось, что лечение подействовало и мальчик поправляется — однако проклятая болезнь на самом деле то затухала, то возвращалась с новой силой. Как объяснили Геннадию, это — резистентность к лечению: значительную часть таких случаев сегодня у детей вылечить удается, но, похоже, не здесь. Что ж, кому-то приходится попадать в ту часть, которой не везет, как это ни обидно... В конечном итоге, как немецкие врачи, так и российские, уже после возвращения, дали один и тот же неутешительный прогноз: от трех месяцев до полугода.