— Сэр Генри, мы с удовольствием послушаем, как вы поете!
— Конечно! Шампанское откроем позже!
— Хм! — снова произнес великий человек.
Взяв гигантский свиток из рук синьора Равиоли, он принял небрежную позу около клавесина и стал настраивать свое горло звуками, которые лучше не описывать.
— Есть ли здесь кто-либо еще, — осведомился Г. М., устремив поверх очков суровый взгляд на Уильяма Т. Харви, — кто не считает истинным наслаждением и незабываемым опытом услышать мое пение?
Достав авторучку и один из листов писчей бумаги, которые он скомкал, прежде чем сунуть в карман, конгрессмен Харви сел на стул, вцепившись в подлокотники. Но он был мужчиной и умел принимать заслуженное наказание.
— Валяйте, — сказал мистер Харви.