Чаша кавалера - [11]

В семействе Брейс существует фамильная драгоценность, которую они именуют Чашей Кавалера. Вы, конечно, собираетесь спросить, является ли эта чаша антикварным изделием, относящимся к тому же периоду, что и легенда о кавалере. Ответ — нет, не является. Но в Викторианскую эпоху жил виконт Брейс, который грешными путями нажил кучу денег и считал, что чаша, связанная с легендой, должна существовать. Поэтому он просто изготовил ее согласно собственным вкусам. Насколько я понимаю, нынешним лорду и леди Брейс эта чаша не слишком нравится. Верно, мисс?

— Она ужасна, — пробормотала Вирджиния, печально покачав головой.

Мастерс достал из внутреннего нагрудного кармана записную книжку.

— Мне описали чашу как большой золотой кубок с ободком из крупных бриллиантов сверху и из рубинов и изумрудов посредине.

Вирджиния содрогнулась. Даже Бенсон слегка нахмурился.

— Тем не менее, — продолжал Мастерс, — эта чаша находится в семье и, очевидно, должна оставаться там. Не являясь ценностью как реликвия, она обладает огромной материальной ценностью. Расторопному мошеннику достаточно извлечь камни, продать их по отдельности, чтобы их было невозможно отследить, и растопить золото. Чаша Кавалера — мечта вора!

Обычно, сэр, чаша хранится в банке господ Кокс в Лондоне. Но в ночь со среды на четверг она находилась в сейфе Дубовой комнаты в Телфорде. Молодой лорд Брейс просидел в этой комнате всю ночь — вернее, пытался просидеть, — дабы быть уверенным, что никто туда не проникнет и не украдет чашу.

Мастерс спрятал записную книжку с видом человека, изложившего все факты.

— Я пришел просить вас о помощи, сэр Генри. Во-первых, потому, что это совсем новая проблема, которая, мне кажется, может вас заинтересовать. Во-вторых, обязан заявить вам на правах друга, и уверен, что леди Брейс, Бенсон и даже синьор Спагетти со мной согласятся, что я окажу услугу обществу, если сумею помешать вам доводить людей до безумия жутким кошачьим концертом, который вы именуете пением. Это все, сэр.

Последовала пауза. Наконец сэр Генри Мерривейл обрел дар речи.

— Все? — хрипло осведомился он.

— Полегче, сэр! Держите себя в руках!

— Значит, вы думаете, что эта совсем новая проблема меня заинтересует.

— Я только сказал…

— И вы пришли просить меня о помощи?

— Может быть, я неточно выразился…

— И самое главное, вы считаете, что окажете услугу обществу?

— Сэр Генри!

Вся комната содрогнулась, когда Г. М., несмотря на свои габариты, исполнил короткий танец между окнами. Мастерс явно не приобрел популярность. Синьор Луиджи Равиоли с мохнатыми черными бровями и точеным носом, покрасневшим от доброго кьянти, сердито уставился на него. Г. М. перешел от рискованного возбуждения к почти сверхъестественному спокойствию.

— Знаете, Мастерс, — заметил он, — вы меня просто очаровали. Подобной наглости я не видывал с тех пор, как один молодой сукин сын прошлялся где-то с моей дочерью всю ночь, а потом целых два часа прощался с ней, упершись локтем в хренов дверной звонок.

— Сэр Генри! Здесь присутствует леди!

Но помутневшие от злости глаза Г. М. видели только крайне нежелательное присутствие старшего инспектора Мастерса.

— По-вашему, это совсем новая проблема? Что же в ней нового? Я могу сообщить вам то, что вы хотите знать, не услышав от вас больше ни слова! Полагаю, вы хотите знать, как и почему кто-то украл Чашу Кавалера?

— Нет-нет! — отважно вмешалась Вирджиния. — Дело совсем не в том, сэр Генри!

Г. М. смутно осознал, что к нему обратился кто-то другой.

— Что-что? — осведомился он.

— Ругайте меня, если вам нужно кого-то ругать, потому что это моя вина. Но проблема состоит совсем не в этом.

— А в чем?

— Я хочу знать, сэр Генри, — сказала Вирджиния, — почему кто-то не украл Чашу Кавалера.

Глава 4

Спустя полчаса, когда представления наряду с колоритными демонстрациями темперамента были завершены, четыре человека также завершили запоздалое чаепитие у фонтана с бронзовой нимфой в елизаветинском саду.

Этими четверыми, перечисляя их слева направо в том порядке, в каком они сидели на брезентовых стульях или в легких креслах вокруг стола у широкого бассейна фонтана, были старший инспектор Мастерс, Вирджиния Брейс, сэр Генри Мерривейл и синьор Равиоли.

Г. М. успокоил себя шестью чашками крепкого черного чая без сахара и молока. Вытащив из-за воротничка салфетку, он одобрительно разглядывал Вирджинию.

— Теперь, куколка моя, — сказал Г. М., — я могу послушать вас ровно тридцать минут по моим часам, так как хочу вам помочь.

— Конечно! — с энтузиазмом согласился синьор Равиоли, чей нос краснел над белой чашкой с чаем. — Я тоже хотеть помочь!

— Не более тридцати минут! — снова предупредил Г. М. — Мое время мне не принадлежит. Я занят работой настолько важной для меня и, может быть, для всего мира, что должен репетировать практически каждую свободную минуту.

Мастерс фыркнул, но Г. М. игнорировал его, как будто тот не существовал вовсе.

— Но я выслушаю вас, куколка, несмотря на всю занятость. Знаете почему? Потому что я никогда не встречал девушку, которая преподносила бы мне тайну таким привлекательным способом. Было бы смертельно скучно выяснять, как вор вошел и вышел из запертой комнаты, украв чашу из золота и драгоценных камней. Но старику куда интереснее разобраться, почему вор не украл эту чашу. Вы это понимаете?