Чаша бурь - [31]

Я побаивался, что Николай Николаевич не сдержит слова, данного мне, и расскажет об этрусских табличках именно сегодня, в присутствии Марины Александровны. Мне казалось, что это случится вот-вот, в следующую минуту. И потом Чиров с доброй улыбкой скажет мне: «Извини, брат, не утерпел, да и разве не имею я права рассказать об этом в день моего рождения?» Вот почему я все время переводил разговор на темы, далекие от истории, и аспирант с иронией поглядывал на меня, словно знал истинную причину. Лицо его уморительно морщилось, он порой делал мне какие-то знаки и хватался за голову, точно давал мне понять, как он мне сочувствует. В этот вечер я был близок к тому, чтобы возненавидеть аспиранта.

Невесть откуда в руках его появился альбом с изображениями этрусских древностей. Этот альбом он раскрыл на странице, которая не могла не привлечь всеобщего внимания. Цветное фото воспроизводило фреску на стене этрусской гробницы. За столом, уставленным яствами, расположились пирующие, слуги разносят еду и питье, собаки под столом грызут кости, поодаль — флейтисты и танцоры. Лица на фреске необыкновенно живые, художник уловил мгновенное их выражение, как много позже удавалось это Франсу Хельсу.

— Что изображает сия картина? — с нескрываемым лукавством спросил аспирант.

— Пир, конечно, и превеселый! — раздался голос Валерии.

— Дочь моя права, — пояснил Чиров. — Но не будем морочить голову гостям. Да, это пир. Но в центре, как я полагаю, сидит все же покойник. Я узнал его по страусовому яйцу в руке. Вот он, показывает пирующим яйцо символ бессмертия, возрождения, начала начал. Слово «яйцо» по-этрусски звучит так: «яис». И почти также звучит слово «бог», «начало начал».

— Покойник со страусовым яйцом в руке, ха-ха! — не к месту рассмеялся доцент Имаго. — На пиру по случаю собственной кончины. Что может быть гениальнее!

— Готов поспорить с вами, Николай Николаевич, — вкрадчиво заметил аспирант. — Яйцо и бог разные для этрусков вещи и понятия.

Чиров нахмурился. Борис хотел, очевидно, продолжить свою мысль, но тут же замолчал. Всем своим видом он старался показать: вот, мол, как я осведомлен, с самим Чировым готов поспорить, но не буду этого делать — из уважения к моему учителю.

Во время этого научного разговора муж Марины Александровны уснул, свесив голову на грудь, и гости начали потихоньку расходиться.

ИЗ ДНЕВНИКА

Сначала на меня дохнуло холодом межзвездного пространства, и я с изумлением обнаружил, что до чужих планет можно дотянуться рукой. О жизни собственного отца я узнал от инопланетянки, моей сестры.

Теперь, через два с лишним года, я с не меньшим изумлением открываю для себя связь инопланетян с этрусками, которые в первом тысячелетии до новой эры жили на территории теперешней Италии. Около трех тысяч лет назад у них появились города. Но не всегда они жили там, где их памятники находят археологи. Перебрались в Италию они предположительно из Малой Азии.

Я уповаю на Чирова. Если удастся расшифровать текст на табличках — я кое-что узнаю. Женя-Велия подарила их мне, как сувенир. Возможно, таблички и есть сувенир. Но для меня это единственный шанс разобраться в происходящем.

О Чирове я писал сестре в первом своем письме. Тогда, два года назад, он считал, что этруски пришли на Апеннины из Приднепровья. Этим якобы объясняется сходство языков.

В чем состоит главная трудность расшифровки и перевода этрусских текстов? В том, что гласные раньше звучали иначе, по мнению Чирова. Так, вместо «о» слышалось чаще всего «у». Не было мягкого знака, вместо него в конце слова использовалась буква «и». Согласные звучали глухо — и писались слова так, как произносились. Помню, как поразил меня перевод этрусского слова «спур», выполненный по правилам Чирова. Заменив две буквы, он получил слово «сбор». Смысл его ясен. У этрусков оно использовалось в значении «город», «поселение». Слово «тупи» до Чирова не удалось перевести. По его правилам замена двух букв давала «топь». У этрусков оно означало также «потоп». Вот еще несколько этрусских слов. Тит — дид, дед (имя в значении «старейший»). Зусле — сусло. Ита — эта. Али — или. Ми — я. Мини — меня. Тур — дар. Пуя, поя — жена (буквально «поилица»).

Это было началом. Вскоре Чиров составил словарь, в котором насчитывалось до четырехсот слов. Но профессор не учел, что привычные для нас созвучия совсем иначе воспринимаются теми, кто плохо знает славянские языки. Однажды я застал профессора крайне расстроенным. На столе лежало письмо от зарубежного слависта. Воспроизвожу его здесь по памяти.

«Уважаемый профессор Чирроу! Ваши статьи внимательно изучены в нашем университете специалистами по этрусскому языку. Мы использовали Ваши методы для дальнейшей расшифровки последних найденных надписей. Результаты работы мы опубликовали и оттиски статей разослали коллегам. В результате из семнадцати стран к нам в университет пришли официальные отзывы и публикации, в которых содержатся прозрачные намеки на умственные расстройства талантливейших наших лингвистов. Сейчас мы испытываем заметные трудности в связи с прекращением финансирования работ и отставкой ректора университета, который поддерживал этрускологов. Пресса обрушилась на те достижения, которые помогли Вам расшифровать и перевести надписи на тессерах и бронзовых зеркалах. Сообщаю Вам это в надежде получить от Вас лично какие-либо подтверждения правильности избранного пути.