Час полнолуния - [14]

Вот только меня не обманешь. Нет, умом он, может, и вправду начал трогаться, вот только весна тут ни при чем. Это симптомы другой болезни. В определенном смысле – рукотворной.

И виной тому я. А значит, мне и исправлять свою ошибку.

– Я голодна, – возразила мне мара. – Ты обещал мне дать другого человека, но не дал. Теперь я беру то, что могу.

– Не обещал, – покачал головой я. – Сказано было, что ты будешь призвана, когда появится ясность в происходящем вокруг меня.

– Прошло достаточно времени, – заметила мара. – Ты настолько неповоротлив, что тратишь полгода на выяснение того, кто твой друг и кто твой враг? Тогда мне точно можно не считаться с твоим мнением. Я убью тебя быстрее, чем ты поймешь, что именно произошло.

– Ты – меня? – мне даже смешно стало. – Попробуй. Вот он я, перед тобой. Рискни, посмотрим, что получится.

– Засовы на твоей душе не провисят вечно, – резонно заметила мара. – Раньше или позже они падут.

– И ты все равно не посмеешь ко мне даже приблизиться, – процедил я. – Мне это известно, и тебе тоже. Я избран той, кому ты служишь. Ты готова пойти против ее воли?

– Ты слишком самоуверен, – резонно возразила гостья. – Сегодня милость нашей матери с тобой, но что будет завтра?

– А завтра я буду сильнее, чем сегодня. Ты мудра и опытна, ты же все видишь.

– Вижу, – призналась мара. – Наш мир все сильнее растворяет тебя в себе. Но ты все еще человек. Ты не готов убивать ради забавы или преследуя свою выгоду. Ты не желаешь без жалости отдавать чужие жизни тем, кому они нужны. Ты все еще живешь под Солнцем, а не под Луной. Потому я не боюсь тебя. Ты слаб.

– В чем-то ты права, – признал я. – Но не во всем. Да, я не готов убивать забавы ради, верно. Но тех, кто стоит на моем пути или не желает прислушаться к моим просьбам…

Договаривать фразу я не стал, вместо этого достал серебряный нож и, поймав отблеск электрического света лезвием, повертел им в воздухе.

Хорошее средство против таких, как она. Подарок Ровнина на Новый Год, он мне его с Женькой передал. Так сказать – «два в одном». Тут тебе и практическая польза, и тонкий намек, мол: «не шали, ведьмак, а то такой же в сердце получишь». Я не дурак, все понял. И Мезенцева тоже, потому что передала этот подарок сильно не сразу, не под бой курантов, а только под утро, когда собиралась домой. Да еще и глаза в сторону отвела.

– Повторюсь – мне не очень хочется переходить к взаимным угрозам и тем самым портить отношения, – спокойно продолжил я, убирая оружие. – Такие беседы никуда не ведут. Попугали друг друга и разошлись – какой в этом смысл? Цели не достигнуты, договоренности нарушены, будущее, которое для нас обоих могло стать радужным, уже не случится.

С такими как она не имеет смысла придерживаться правил переговоров, принятых в человеческом обществе. В беседах с ними не надо врать или давать пустые обещания, это может выйти боком. Здесь каждое слово понимается буквально и за него придется давать ответ. Мара – не человек, и этим все сказано. Она видит ситуацию по-другому, потому что мыслит иными категориями. В том году я этого еще не осознавал, но, как и было сказано, я учусь, может, не очень быстро, но все же – учусь.

Не стоит ждать милости от волкодлака в полнолуние. У него нет жалости к тому, кого он выберет своей добычей, ему все равно, кто перед ним – мужчина, женщина, ребенок, старик. Есть только голод дикого зверя, и он первостепенен. Человек – добыча, а у нее не спрашивают согласия на съедение.

Не стоит надеяться на сострадание гуля, если попал в его когти. Ему плевать на слова и мольбы, он их даже не поймет. Для него людская речь подобна плеску речной волны – шумит что-то, да и все. Он вскроет твое горло, а после затащит в темный теплый угол, чтобы ты немного подстух. Гули не едят свежатину, они любят мясо с запашком.

Дети Ночи – не люди. Не были они ими никогда, и в жизни не станут. А потому не стоит с ними разговаривать, уповая на понятия «элементарная логика» и «здравый смысл». Это верный путь к смерти, потому что в какой-то момент тебя просто могут убить, сочтя бесполезным и слабым. Здесь все решают совсем другие вещи. Ну и Покон, конечно же.

– Что я получу, если отпущу душу твоего бывшего врага? – бесстрастно спросила мара.

– Пока ничего, – так же холодно ответил я. – Но даю тебе слово ведьмака в том, что, если на моем пути появится человек, который будет мне мешать, ты получишь его целиком и без остатка. Сроки не назову, но такое раньше или позже случится.

Мара ткнула пальцем в сторону окна.

– Клянусь в том Луной, – верно истолковал я ее жест. – Теперь ты.

– Человек, который был отдан тобой на закланье, отныне не моя добыча, – покачала ножками мара. – Клянусь в том Луной и именем моей матери Мораны.

– Я тому свидетель, – буркнул Вавила Силыч. – Услышано и запомнено.

– Ведьмак, у меня еще послание. – Мара снова извлекла спиннер из кармана и крутанула его. – Моя мать опечалена тем, что ты не желаешь добра вам обоим. Ей нужна сила, тебе – тоже. Она просила подумать о том, что время летит быстро, и опасность подбирается к твоему дому все ближе и ближе. Твоя смерть будет означать для нее возвращение в мир Теней, а ей этого очень не хочется. И мне с моими сестрами – тоже. И даже дурам-Лихоманкам, которых ты поманил пальцем прошлой осенью, дав им надежду на то, что их не забыли.